— Вы сбежали, — констатировала Донна.
— А как же все те войны, в которых вы участвовали? — Риона
посмотрела в глаза Макэдона. — Зачем вам нужно было совершать все
те ужасы и злодеяния?
— Я говорил, что не горжусь своим прошлым, — ответил Александр,—
возможно, я решил стать тем самым воином, которым меня все и
считали до этого, думал, что, пройдя через ужасы войн, смогу
простить себя за притворство. Возможно, я искал смерти, но
пророчество не давало мне умереть.
— А что теперь? — Риона с тревогой посмотрела на замершего на
стуле бизнесмена.
— Когда я встретил Лиссану, то жизнь моя изменилась, — на губах
Макэдона впервые появилась искренняя печальная улыбка, — она
показала мне, что важно быть собой, что можно не стесняться своих
желаний.
— То есть сейчас вы не думаете о захвате мира? А все эти слова,
что вы говорили в вашем подземном музее? — Риона все еще не могла
поверить в то, что увидела и услышала.
— Простите мне это, — усмехнулся Александр, — я ведь актер и был
тогда в образе. На самом деле, мне просто нравится выступать на
сцене, быть на публике, привлекать всеобщее внимание!
— А как же империя? Как же захват мира?
— Зачем мне это? — искренне удивился Макэдон. — Захватить мир?
Для чего? Да и что толку в этом? Ну, допустим, стану я властелином
мира — и что? Буду сидеть в черном-черном замке на троне из черепов
и придумывать, чем бы еще запугать своих рабов? Даже звучит
по-идиотски. К тому же, я преуспел в бизнесе. Мои фирмы есть на
всех континентах, а чем это не мировое господство? А единоличная
власть мне не нужна.
— Но вы же баллотируетесь в мэры, — возразила Риона.
— Политика — это тот еще театр, — хмыкнул Макэдон, — особенно в
США. Политическая сцена — самая лучшая сцена! Это моя мечта!
— Что случилось с вашей женой? Орест считает, что вы виновны в
ее смерти, — Риона пристально посмотрела в глаза Александра.
— Лиссана была замечательной женщиной, я любил ее, — голос
Макэдона задрожал, — но она страдала от параноидальных мыслей. Ей
все время казалось, что ее кто-то преследует. Много лет мы боролись
с этим недугом. Иногда наступала ремиссия, но затем болезнь
возвращалась с новой силой. Я думал, что круиз на яхте пойдет ей на
пользу. В ту ночь бушевал шторм. Я уснул в каюте, а Лиссана
выбралась на палубу. Яхту подбросило на волнах и она ударилась о
борт. Удар был такой силы, что повредил моей жене позвоночник. Она
умерла на месте.