— Я вижу будущее, — ответил он наконец, — вижу, что оно не будет
радужным, но мы справимся, потому что мы вместе!
Корабли уплывали в закат, двое юношей смотрели им вслед.
— Идем, пора возвращаться во дворец, — поманил друга Гефестион,
— тризна наверное, уже закончилась. Люди почтили память царя, пора
и нам проявить милосердие.
— К кому? К отцу? — презрительно фыркнул Александр. — И не
подумаю! Он был злым и бесчувственным. Я рад, что он умер.
— Теперь нам надо быть очень осторожными, — Гефестион и
Александр направлялись ко двору, где поднимались кубки за царя
Филиппа Македонского и оплакивали его внезапную кончину.
— Царь умер, да здравствует новый царь! — Гефестион преклонил
колено, — Александр Македонский!
…Машина промчалась по горному серпантину, легко и стремительно
вписываясь в повороты. Донна была первоклассным водителем.
— Далеко еще? — спросила Донна, крутя руль.
— Почти приехали, — Макэдон указал на нечто, больше напоминающее
небольшие заросшие травой холмики, — нам туда!