— Какое мне дело до других, старик? — вспыльчиво воскликнул
молодой мужчина и снова принялся дергать веревку.
— Все, кто пытается развязать этот узел, не понимают, что узел
нужно сначала развязать в своей душе, — старик усмехнулся, обнажив
ровные белые зубы. — Узел алчности и тщеславия, зависти и злости, —
вот что для начала нужно развязать.
— Ты несешь околесицу, безумный старик! — македонец отошел в
сторону. — Тот, кто развяжет этот узел, будет владеть всем
миром!
— Сами боги завязали этот узел, так стоит ли смертному пытаться
стать с ними вровень? —– старик смотрел на собеседника сверху
вниз.
— Вровень? — воин расхохотался, и было в его смехе нечто
безумное. — Я не хочу становиться вровень с богами! Я хочу
превзойти их!
— Желания твои непомерны, Александр, сын Филиппа Македонского, —
старец возвысил голос. — Душа твоя суть душа маленького ребенка,
который тянет к себе всё, до чего могут дотянуться его руки, только
вот удержать всё в слабых пальцах не получится!
— Так ты знаешь, кто я такой? — улыбнулся Александр. — Тогда
тебе нет нужды объяснять, зачем я здесь.
— Царь Гордий был простым землепашцем, но сама судьба сделала
его царем, — проговорил старик. — Ты рожден царем, так не пытайся
прыгнуть выше головы! Не гневи судьбу — ты не сможешь распутать
этот узел, пока не распутаешь узел в своей душе! — повторил
старик.
— Так этот узел завязал простолюдин? — красивое лицо Александра
исказилось от отвращения.
Царь Македонии брезгливо вытер руки пучком травы, что
пробивалась сквозь брусчатку площади.
— Не пристало завоевателю, покорившему полмира, касаться вещей
ничтожного землепашца! — Александра трясло от гнева.
— Что ж, тогда тебе точно никогда не распутать этот узел, —
рассмеялся старик. — Не бывать тебе властителем всех земель!
Лицо Александра побагровело, он выхватил из ножен меч и
замахнулся. Старец в ужасе отпрянул, закрывая лицо руками и ожидая
смертельного удара.
Александр взмахнул мечом, и к ногам старика упали разрубленные
куски кизиловой веревки.
— Вот он, твой хваленый узел! — презрительно воскликнул
Македонский. — Никаких молний, никакой бури! Боги молчат, как и
всегда. Только человек творит свою судьбу. Я завоюю весь мир с их
помощью или против их воли! А этот узел — не более чем веревка!
Александр развернулся, взметнув пыль полами своего плаща и
направился прочь с площади.