Риона чувствовала, что в нее больше не влезет ни кусочка, но вот
приносили новое блюдо, и его аромат так щекотал ноздри и разжигал
аппетит, что она не думая подставляла тарелку.
Орест ел мало, и Селезия, которая периодически забегала в
столовую, бросала на юношу гневные взгляды. Тот не обращал на нее
внимания, не смотрел он также и на своего отца.
Эл Макэдон едва притронулся к еде — он потягивал красное вино из
высокого бокала и с интересом наблюдал за своим сыном и гостями.
Рионе всякий раз становилось неуютно под его взглядом.
Хайне, хоть и решивший наесться вволю, тоже ощущал некую
скованность, зато Хильда оторвалась по полной. Она с восторгом
отзывалась о всех блюдах, комментировала вкусы и всякий раз
выражала свое восхищение и благодарность Селезии. От подобных
похвал женщина улыбалась, и на ее смуглых щеках расцветал
румянец.
— Так зачем я тебе понадобился здесь, отец? — Орест отставил
тарелку с нетронутым блюдом и впервые за все время посмотрел в
глаза Эла.
— А разве не могу я соскучиться по своему сыну? — хозяин дома
повернулся к Оресту. — Я ведь твой отец.
— Если бы это был любой другой человек, то я бы поверил, но речь
о тебе, — Орест покачал головой, ладони его, лежащие на белоснежной
скатерти сжались в кулаки. — Так что тебе явно что-то нужно.
— Ты можешь мне не верить, — Макэдон старший пожал плечами, — но
я и правда соскучился. Я хотел увидеть тебя перед школой, а заодно
познакомиться с твоими будущими однокурсниками.
— Можно было встретить меня в аэропорту лично, — упрямо наклонил
голову юноша, — в конце концов, можно было позже позвонить по
видеосвязи, но нет, тебе нужно было, чтобы мы все приехали именно
сюда! Я спрашиваю — зачем?
Риона сидела выпрямившись, боясь даже вздохнуть. Хайне на
противоположной стороне стола склонил голову и внимательно изучал
отца и сына сквозь стекла очков. Даже Хильда отложила вилку и с
интересом наблюдала за перепалкой.
— Я хотел тебя увидеть и познакомиться с твоими новыми друзьями,
— холодно и жестко повторил Эл.
Если бы взгляды могли пробивать сквозь материю, то в этот момент
Орест бы рухнул под стол с пробитой грудью.
Риона всей кожей почувствовала силу, исходящую от хозяина дома.
Знак сокола на груди оставался безмолвным. Эл Макэдон оставался
закрыт для девочки. Она не могла понять, лжет он или говорит
правду.