Степан поднял голову, уставившись на ту самую лампу. Вот зараза…
Трещит, мигает. Надо сказать электрику, чтоб исправил. При таком
освещении хрен что сделаешь. А теперь еще и спецэффекты
добавились.
Только Степан подумал о спецэффектах, как лампа вдруг перестала
искрить и снова приняла обычный вид.
– Чертовщина какая-то...
Степа Марков оглянулся по сторонам. Полумрак. Тишина. Три пустые
каталки, одна – с накрытым простыней трупом. Парня привезли около
часа назад. А до этого вся больница стояла на ушах. Вроде бы сынок
Забелина. Так говорят.
Бред какой-то…с хрена ли ему тогда в лесу помирать? В Ницце, на
Мальдивах, в Монте-Карло от передоза – куда не шло. Но здесь, в
Новой Москве…
Степан усмехнулся, почесал затылок, а затем направился к
рабочему столу, на котором лежали бумаги. Бюрократия, чтоб ее.
Теперь нужно составить отчет, указать причину смерти. Василий
Петрович, дежурный врач, который упорно пытался парня спасти,
сказал, все органы в порядке. Хоть сейчас бери и отправляй по
частям на черный рынок трансплантации. Впрочем, внешние признаки
насильственной смерти тоже отсутствуют.
Как только пацана привезли... Нет, не так. Как только стало
известно КАКОГО пацана привезли, дежурные доктора за пять минут
задействовали самое современное оборудование, имеющееся в больнице.
Все места себе порвали. Даже не в переносном смысле.
Понять можно. Как отпрыск попал в лес, Забелин с ментами
разберется. А вот за то, что, когда мальчишку из леса привезли, он
один черт умер, тут, конечно, больницу дрюкнут. Поэтому на уши
встал весь персонал.
Бедолаге сделали сразу всё. Рентген, анализы, кардиограмму,
хераму и даже на всякий случай хотели МРТ. Повезло, что аппарат
отсутствует. По документам он еще год назад в больнице появился. А
по факту – главврач редкостная жадная сволочь.
Говорят, при поступлении парень дышал и периодически пытался
открыть глаза. Веки, по крайней мере, дергались у него очень
сильно. Будто током парня фигачило. А потом – как отключило
человека. Ничего не смогли сделать. Странно, конечно...
Степан почесал затылок,
отодвинул стул и собрался усесться за стол, чтоб приступить к
бумажной волоките.
В этот момент с
противным скрипом распахнулась входная дверь, затем из-за этой
двери появилась до тошноты обрыдшая физиономия участкового,
которого Степан, честно говоря, сильно не любил.