Мой младший ребенок уже пошел в школу, но я по-прежнему старалась уделять детям как можно больше внимания, отдать им себя – такую, какой я была в душе. Мне так хотелось ощутить, что я нужна им, что я небезнадежна, что все мои труды – эти давящие на меня горы стирки и грязной посуды – не напрасны. Но и этого мне не удавалось. Для детей я скорее была источником денег и беззаботной жизни. Они не видели во мне друга. Поэтому все попытки с моей стороны открыть им душу и поделиться теплом были для них обузой, а все мои слова – утомительной болтовней, которую приходится выслушивать, чтобы получить на карманные расходы.
Мне так хотелось почувствовать, что я нужна моим детям, что я небезнадежна, что я не напрасно «несу» на себе горы домашней работы. Но мои попытки поделиться с детьми теплом были для них лишь утомительной болтовней, которую нужно выслушивать, чтобы получить на карманные расходы.
Итак, в моей ситуации жить для других больше не получалось. А жить для себя… Признаться, мне тогда и видеть себя было противно. До определенного момента я еще пыталась убедить себя, что просто плохо отражаюсь в зеркалах и отношусь к нефотогеничным людям (знакомый мужа, фотокорреспондент мелкой газеты, делил людей на фотогеничных и нефотогеничных – и когда-то он относил меня к первым).
Но настало время, когда я поняла: я уже давно ненавижу себя. А ненавидеть себя – значит ненавидеть и всех окружающих. Я так и делала. Детей, мужа и коллег по работе я мысленно обвиняла в своей постоянной усталости. В этой ужасной сонной беспросветности. И в том, что она оседает на мне в виде килограммов жира. Мой вес был сконцентрированным, окутавшим меня слоем всего плохого, что есть в жизни. Когда я становилась на весы, вместе со мной становились многолетние стрессы и все то, что делало меня несчастной.
На борьбу с этими силами зла уходили остатки моей энергии и упорства. Занятия гимнастикой были абсолютно безрезультатны и давались мне очень тяжело. Чуть лучше обстояло дело с утренними пробежками. Я чувствовала, что это небесполезное занятие – бег успокаивал нервы и помогал примириться с серой действительностью. Кроме того, пробежав утром несколько кругов по мокрому от дождя или белому от инея городскому парку (благо он был рядом с домом), я ощущала себя сделавшей за день что-то важное. Однако только этим полезный эффект бега и ограничивался.