Впервые я видела, как сильно злится мужчина. Всё его лицо покраснело до кончиков ушей, он тряс головой, выражая ярость. Ученик тут же исчез, а священник вдруг обратился ко мне:
— Агнессочка! Милая! Ты пока рассмотри росписи, а я быстренько отлучусь по делам и вернусь обязательно! К тебе сейчас подойдёт Никита.
— Хорошо, — я кивнула.
Прекрасно понимая, что у служителя церкви какие-то проблемы, я отпустила старика решать их, а сама осталась в зале.
Картина на потолке так сильно интересовала меня, что я решила найти её продолжение в следующей зале.
Никиты всё не было. И я отважилась пройтись по церкви сама. Никогда меня не оставляли здесь одну. Всегда с кем-то… А тут… Наконец, представилась возможность побывать там, где никогда не была.
Оказавшись в незнакомом коридоре, я прошла мимо закрытых дверей, обнаружив лишь одну, открытую настежь. Двинувшись к находящейся там женщине преклонных лет, осторожно обратилась.
— Здравствуйте, а подскажите, пожалуйста…
— Вы кто?! — встрепенулась она, вдруг обернувшись. — Сюда нельзя! — расставив руки в стороны, грудью загородила постамент с витриной. — Выходите!
— Я просто хотела спросить, в каком я крыле… — затараторила я.
— Выйдите! — настойчивее крикнула женщина.
Я дрогнула, попятившись назад и наткнулась спиной на другого человека. Отлетев в сторону, увидела обеспокоенное лицо друга отца.
Сейчас он точно накричит на меня и выгонит!
Но священник, расправив рясу, залетел в комнату молча. Зашёл за женщину, посмотрел на витрину, пока она судорожно объясняла ему, что хорошо охраняет писание.
— Михаил Ларионович, извините, Никиты не было. Я решила прогуляться… и… эм-м-м… вот набрела…забрела… сюда.
Служитель не обратил на мои нервные объяснения внимания.
— Нина, выйдите, пожалуйста.
Женщина покорно опустила голову и поспешила на выход, прикрыв за собой дверь. Михаил Ларионович приблизился ко мне, по-учительски сложив руки за спиной.
Ну всё, мне конец!
Одни сведённые брови и потемневшие глаза о чём говорят!
Стало отчего-то стыдно, невыносимо совестно и… интересно, что же там в витрине. Оно манило меня одним своим существованием. Я всё поглядывала туда, но не могла разглядеть.
— Что ж, Несса, думаю, пришло время всё тебе рассказать. Мне жаль, что это говорит тебе не твой отец. Но кто теперь, если не я… — медленно проговорил батюшка.