— Он бы обязательно случился после свитера, — Рома хмыкает.
— Только если так, — соглашается Рома. — Тогда я бы и носкам был рад.
Краснею и от злости, и от смущения, потому что представила Чернова и Уварова в жутких полосатых свитерах и без штанов.
— Никаких вам свитеров, — цежу сквозь зубы. — И носков.
— Тогда только минет? — насмешливо вскидывает бровь Тимур.
Я в ярости смотрю в его почти черные глаза, и он скалится в улыбке, довольный тем, что в очередной раз вывел меня на эмоции отвратительной пошлостью.
— Мы об этом поговорим завтра, — переводит скучающий взгляд на табло, на котором сменяются цифры, — когда ты выспишься.
— Я уже дала ответ.
— Одинцова, у тебя сегодня случился твой первый оргазм в жизни, — Тимур потягивается и разминает плечи, — ты от него еще не отошла. Тебе страшно, что такое бывает.
— Да хорош. Она сейчас лопнет, — тихо посмеивается Рома. — Она же леди, а с леди об оргазмах речь не ведут.
— А когда в леди член, — Тимур с улыбкой заглядывает мне в лицо, — она кончает еще громче и ярче.
Получает пощечину. Отшатывается, улыбается еще шире и хмыкает:
— Ты многое потеряешь, Анечка.
— Одинцова! — рявкаю я и поджимаю губы.
Его “Анечка” намекает, что он остыл и опять полон игривости и желания меня подразнить. Лучше я буду Одинцовой.
— И отпусти, — смотрю на спокойного Рому. — Я в состоянии передвигаться, пусть и с трудом.
— Нет, — коротко отвечает Рома.
Начинаю нервничать, потому что он еще вздумает меня на руках внести в мою квартиру. Поврежденная нога отличный повод заглянуть ко мне в гости.
— Ром…
— Мало того что ты потянула ногу, ты еще и босиком, Анюта.
И действительно. Он же взял меня на руки и потащил, а я благополучно забыла о туфлях.
— Надо вернуться…
Двери лифта открываются, и Рома невозмутимо выносит меня в светлый холл и с высокими потолками. К черту эти туфли. Не буду я никого из них упрашивать, чтобы поднялся за моими каблуками. Да и на туго перебинтованную ступню туфля не налезет.
В такси Рома запрещает мне опускать ступни на резиновый коврик, потому что он грязный и мало ли что можно подхватить. Усаживается на сидение и закидывает ноги к себе на колени. Сижу к нему в полоборота, а он икры мне поглаживает.
— Прекрати. Я разорвала сделку.
— Она на паузе, Анюта, а глажу я тебя, — он обращает на меня надменный взор, — по-дружески, чтобы успокоить. Без всяких намеков и поползновений.