Его уже стал напрягать этот разговор
вокруг, да около темы смерти.
- Да нет тут нежити, а потому и
никакую. Вот там, где я был, там нежить была.
Они, как-то незаметно перешли к
поеданию рыбы и на некоторое время разговор утух. Сложно говорить,
когда у тебя во рту горячая рыба. Да и косточки у хариуза тоже
имеются. Хоть и не очень опасные.
- Ты же говоришь, что был в нашем
шестнадцатом веке. Какая там нежить? Почему теперь её нет? Не
бьётся одно с другим.
- Хм. На враках меня поймать хочешь?
Так, скажу, что не знаю, почему тут нежити нет. Мир тут другой,
наверное. Ведь в истории, наверняка не было никакого царя
Александра Васильевича? Ведь не было?
- Не было, - согласился Славка. –
Царь Федор Иванович правил после смерти Ивана Грозного. Сын его.
Потом Борис Годунов, Василий Шуйский… Или наоборот. Кто за кем не
помню.
- Ну, вот… Значит параллельные это
миры. Да и не думаю, что можно поменять настоящее, переместившись в
будущее. То, что свершилось не вырубить топором.
- Хм! Наверное, почесал затылок
Славка.
Он, почему-то вдруг поверил
пришельцу. Слишком уж тот обыденно говорил про невероятное.
- Значит ты – это Санька? Санёк?
Охотник, который добывал соболя на этом участке?
- Так и есть. Может по коньяку?
- Не нравится пиво? Так наливай себе
коньяк. Я лучше пивком потешусь. Под хариуза хорошо пиво, или ещё и
кальмаром.
- Согласен! Я раньше тоже так любил.
Но когда пил лучшее, к худшему душа не лежит. А коньяк хороший. Там
у меня коньяков не было. Да и не пил я там, почти.
- Почему?
- Душа не лежала. Кхе-кхе… Я там стал
кем-то вроде мессии. Так светом переполнился, что аж из ушей текло.
Даже нежить на светлую сторону перевёл. Не вредить людям стала, а
на людей работать. У меня и оборотни, и русалки, и кикиморы
служили. Знаешь, как удобно было. Русалки любое болото в реку
превратят, а кикиморы дорогу по болоту проложат. Легко мне с ними
было.
Пришелец, пока говорил, налил себе
коньяка и выпил, точно так же цедя напиток.
- Хороший коньяк, - снова похвалил
питьё Санька.
- Люблю армянские, - зачем-то пояснил
Славка. - Они мягче. Хотя…
- Хороший коньяк - любой хорош, -
философски заметил Санька.
Ему уже «захорошело». Такого в том
мире за ним не наблюдалось. Ему самому нужно было захотеть, чтобы
захмелеть. А тут… Всего-то выпито граммов сто, а уже повело в
сторону.