Отец сначала пытается ее расшевелить, шутит о чем-то, потом тяжело вздыхает и произносит с видом жертвы:
– Ладно, Эм, давай свой нектар богов. Сколько надо выпить, чтоб меня простили?
И ведь правда пьет. Почти стакан выдувает. Лицо у него, конечно, в тот момент – просто атас. Но мама сразу становится веселой и нежной. Заев всё это дело и мясом, и овощами, и вообще всем, что было на столе, он обращается ко мне:
– А ты чего?
– Не, я – пас.
– Кишка тонка?
– Тонка, – соглашаюсь я.
– Эти зумеры, – насмешливо фыркает отец.
– Тогда, может, тебе ещё добавочки? – шутя, предлагает мама. Отец строит мученическую гримасу, а Ксюшка взрывается хохотом. Короче, обычный наш семейный ужин.
10. 10. Артём
С нашими встречаюсь только в понедельник, уже в универе. Точнее, возле универа, перед парковкой, где теперь на самом видном месте стоит Ленкин спорткар.
И только я появляюсь, как все сразу на меня накидываются: ты где был? Куда пропал в субботу? Мы обыскались! Весь клуб перевернули! Почему не отвечал? А вчера почему не перезвонил?
Только Влад и Клео, как всегда, заняты лишь друг другом. И сейчас тоже – стоят и целуются. Вообще-то Клео по паспорту Клара. Но все привыкли её звать только так с подачи самой Клео. К тому же она и стрижется под Клеопатру.
– Это какой сволочью надо быть, чтобы так всех кинуть?! – злится Ленка, негодуя. – Ты вообще в курсе, что надо, как минимум, предупреждать людей, что уходишь? Мы уже думали звонить ментам или куда ещё. Не знали, где тебя искать! Тем более какая-то драка там была! Клео пришлось напрягать своего знакомого, чтобы тот с охраной клуба связался. Чтобы мы по камерам посмотрели. И знаешь что? Ты ещё бо́льшая сволочь, Шаламов! Мы, оказывается, с ума сходили, а ты просто с какой-то бабой свинтил! Что ты за урод такой, а? Мог хотя бы позвонить!
Когда она так говорит, реально чувствую себя не очень. Но если отмотать всё назад, ещё бы десять раз сделал так же.
– Так уж получилось, – пожимаю плечами.
– И всё? Так получилось? Ты просто пошел и снял левую бабу, наплевав на нас всех…
– Никого я не снимал.
– А что, она тебя сняла?
Ленка мертвого достанет! Но главное, мне вдруг неприятно, что она называет её бабой.
– Да угомонись уже, – повышаю голос. – Какая она тебе баба?
– Ну, извините. Девушка, – цедит Ленка обиженно и затыкается. При этом смотрит на меня так, будто я ее чуть ли не ударил. Обычно такие взгляды на меня очень действуют, но не сейчас.