Есть, — сказал Пуганьков и встал.
Потом, как-то нехотя, вышел из канцелярии. Почему-то наградил
меня недобрым взглядом. Впрочем, в последнее время он смотрел
подобным образом на многих молодых парней. Чуть ли не в каждом
видел любовника своей Светланы.
— Итак, Саша, чего ты хотел? — Спросил Таран.
— У меня два вопроса. Первый касается Вавилова, — кивнул я на
Клима.
Услышав мои слова, Клим аж вздрогнул. Ссутулив плечи, он
медленно обернулся ко мне. Уставился на меня ошарашенным
взглядом.
— Что за вопрос о Вавилове? — Потемнел лицом Таран.
— Товарищ Старший Лейтенант, Клим знает, почему я пришел, —
начал я. — Думаю, он сам должен вам все рассказать. А потом уже и я
изложу свои мысли относительно всего этого дела.
Таран перевел внимательный взгляд своих маленьких, но живых глаз
с меня на Вавилова.
— О чем говорит младший сержант Селихов, Клим? Что ты должен мне
рассказать?
— Не бойся, Клим, — сказал я, — ты еще не сделал ничего, что
можно было бы расценить, как предательство.
— Предательство? — Таран от изумления поднял Брови.
Мои слова подействовали на Клима как раз так, как я и хотел. Он
не стал отпираться, не стал умалчивать. Он попытался оправдаться
перед шефом. Дать ему понять, что ни о каком предательстве тут речи
не идет.
Тогда Клим рассказал Тарану все. Он рассказал про Амину,
которая, по словам душмана находится у них в плену. Про его с ней
встречу и про теплые чувства, что они испытывают друг к другу.
Рассказал про отца, которого угрожали убить, если Клим не совершит
то, что ему приказали.
Рассказал о том, что от него требовали осуществить диверсию на
заставе, а потом оставить свой пост. Только тогда духи отпустили бы
его отца и Амину. В противном случае их ждала бы смерть.
— Они хотели, — начал Клим, — что бы я вывел из строя
управляющий блок системы, — продолжал он. — А затем поджёг комнату
связи и сигнализации. Только в таком случае папа и Амина остались
бы в живых.
— Ты согласился? — Нахмурился Таран.
— Моего согласия никто не спрашивал, товарищ старший лейтенант.
Просто поставили перед фактом: сделаю, они будут жить. А если нет —
умрут.
Выговорившись, Клим поник. Опустил голову и плечи. Казалось,
рассказав все, он просто иссяк, как иссякает солдатская фляга.
— Я знаю, что мой отец предпочел бы умереть, чем если бы его сын
стал предателем… Товарищ старший лейтенант? Что теперь со мной
будет? — Он посмотрел на Тарана. — Вы доложите обо всей моей беде в
отряд?