Таран молчал. Он задумчиво сузил глаза, вглядываясь в никуда.
Начальник заставы размышлял.
— Когда они попросили тебя совершить диверсию? — Спросил я.
Клим обернулся. Слабым, хрипловатым голосом ответил:
— Тот душман, что плохо говорил на русском… Он сказал, что я
узнаю, когда придет время. А до этого должен держать язык за
зубами.
Клим выдохнул. С трудом сглотнул неприятный ком в горле и
продолжил:
— Он сказал: если Шамабад не будет гореть в назначенный срок,
мой отец и Амина умрут.
— Слова Клима подтверждают мои догадки, товарищ старший
лейтенант, — начал я.
— Догадки? — Удивился Таран.
— На Шамабад готовится нападение. Скорее всего, чисто с
политическими целями. Духам нужно показать, что они способны биться
с нами на равных.
Не ответив, Таран задумчиво опустил взгляд.
— Раньше у нас были только косвенные факты, подтверждающие это,
— продолжал я, — была записка, попытки переноса оружия на наш берег
и душманье в кишлаке Комар. Но прямо сейчас, в нашей бане сидит
человек, который может дать самый прямой ответ на вопрос: готовится
ли нападение на Шамабад или нет.
— Значит, Саша, говоришь, это один из сыновей Юсуфзы? — Спросил
Таран.
— Он назвался Мухтааром, — покивал я.
— Ну тогда тут все предельно просто, — пожал плечами шеф, —
особый отдел выбьет из него все, что тот знает, а потом наши
попытаются обменять его на прапорщика Вавилова и девчонку, о
которой ты говоришь, Клим.
Кажется, от слов шефа Клим как-то просветлел. Однако в следующее
мгновение взгляд его снова сделался каким-то грустным.
— А что будет со мной? — Спросил он.
Мы с Тараном переглянулись.
— Расскажешь все как есть, — сказал шеф, — будешь настаивать на
том, что отказался от предложения душманов. Я смогу это
подтвердить. Доказательствами будет также то обстоятельство, что ты
доложил обо всем мне сам. Без чужого давления. Ничего плохого ты не
совершил, Клим. Возможно, отсидишь на гауптвахте несколько суток.
Ну и получишь перевод.
— Перевод? — Удивился Вавилов.
— Да. На другой участок. Где поспокойнее, — кивнул Таран. — Я бы
даже скажу тебе, что, пожалуй, буду инициатором такого шага. Сам
напишу на тебя рапорт. Однако пока это все только вилами по
воде.
Внезапно Клим перепугался. Расширил глаза от страха и быстро
затараторил:
— Нет, так делать нельзя. Мне нельзя покидать Шамабад!