— О каких слухах вы говорите? — Начал разговор Юсуфза, видя, что
никто не решается заговорить первым.
Взгляд Имрана быстро забегал от Аллах-Дада к Наби, после второй
сын Юсуфзы сказал:
— Люди говорят, что ты отец, растерял свою решительность.
Растерял свой праведный гнев и больше не можешь вести джихад против
неверных.
Юсуфза нахмурился. Видя это, Имран быстро добавил:
— При всем уважении к тебе, отец.
— Кто так говорит? — Медленно спросил Юсуфза.
— Много кто, отец, — подхватил Наби. — Говорят, ты тянешь с
нападением. Что у твоей руки больше нет той твердости, что была в
ней прежде.
— Вот как… — Мрачно буркнул Юсуфза.
— А я слышал другое, — возразил Аллах-Дад, — слышал, что
моджахеддин считают — мы слишком зависим от чужой помощи. Что ты,
отец, стал слишком несамостоятельным лидером. Что ты обязан
американцу, и потому идешь в бессмысленный набег, в котором не
будет ни доблести, ни добычи. Только смерть.
— Добычи не будет, если глупец-неверный перестанет давать нам
свои деньги! — Взорвался Имран, — мы должны выдоить из него
столько, сколько сможем! И если для этого нужно убить десяток
другой шурави, мы обязаны это сделать!
— Мы не выйдем живыми из этого боя, — мрачно покачал головой
Аллах-Дад, — вы знаете, братья, что я никогда не приветствовал
бессмысленных жертв.
— Ты всегда был трусом, — приподнял подбородок Наби.
— Попридержи язык, — мрачно сказал ему Аллах-Дад. — Иначе я
укорочу его тебе прямо здесь.
Наби ограничился надменной ухмылкой, но за нож хвататься не
стал.
— Разве ты не видишь? — Продолжал Аллах-Дад, — Моджахеддин
считают, что мы стали пешками чужеземцев. Этому нужно положить
конец. Показать всем, что гордость и вера нам важнее, чем грязные
деньги неверных!
— Ты всегда был глуп, Аллах-Дад, — гневно засопел Имран, —
отказаться от денег? Сохранить гордость? Нужно взять все, что мы
можем взять! Что не можем — отобрать силой! Чужеземцы слишком
самонадеянны! Они считают, что держат нас на коротком поводке! Но
придет день, и мы обратим оружие уже против самих американцев!
Причем их же оружие!
— Да только ты до этого дня можешь не дожить, — стиснул зубы
Аллах-Дад.
— Молчать! — Громогласно приказал Юсуфза, терпеливо слушавший
споры своих сыновей.
Потом он вздохнул, успокаивая нервы. Поудобнее уселся на
ковре.
— Сегодня идет одиннадцатое мая, — начал он, — до момента, когда
мы должны напасть на русских, остается всего два дня. Однако они
разоблачили мои планы.