По-хорошему, мне уже давно было пора выйти замуж за кого-то из соседей.
Одного из сыновей князя, например.
Но отец, который был должен заниматься этими вопросами, совершенно не собирался этого делать.
Сколько его помню, он всегда был таким – одержимым идеей.
Моя мать умерла, когда мне было два, и я совсем ее не помню. Наверное, отец ее любил, раз с тех самых пор не оставляет попыток воскресить…
– Да! – неожиданно воскликнул отец.
Я подпрыгнула на стуле, выронив вилку. А он, выскочив из-за стола, стрелой метнулся прочь из обеденного зала.
Я повторно вздохнула, также поднимаясь из-за стола.
Обычно, когда отец так делал, весь замок вскоре начинал вибрировать и гудеть. Это запускалась та монструозная машина во внутреннем дворе.
Когда это случилось в первый раз, из замка сбежали не только все кошки и собаки (кто не смог сбежать – сдохли в страшных муках), но и крысы, мыши, и даже насекомые.
Люди тоже решили последовать примеру умных животных, и, как только включалась машина, замок пустел. У всех, внезапно, возникали срочные дела в городе. И я не была исключением…
Уже как раз проходила под аркой ворот, когда случилось Это.
Гул, взрыв, порыв ураганного ветра…
Все затопил зеленовато-голубой холодный свет, и сознание покинуло меня…
С этого дня началась моя новая не-жизнь.
Почему «не», спросите вы?
Да потому, что я, как и все жители нашего королевств, умерла.
Зато все мертвые, от кого в земле сохранился хотя бы костяк, восстали.
Когда шок первых дней прошел, я оценила и преимущества своего нового состояния. Мне больше не нужны были еда и сон, я не чувствовала усталости и боли, стала физически намного сильнее и быстрее.
Та машина, кстати, уцелела. На ее вершине теперь плавал сгусток зеленого пламени, от которого далеко окрест расходились волны силы. До самых наших границ.
Отец сказал, что это теперь источник нашей жизненной силы.
Что же, поверю ему, ничего другого и не остается.
Какое-то время нам удавалось скрыть от соседей наше новое состояние, но, увы, не на долго.
Люди боятся и ненавидят все, чего не понимают, и всех, кто хоть в мелочи, отличается от них самих. И я их понимаю, ведь я и сама была человеком до недавнего времени…
Стоя на коленях перед статуей Создателя в храме, я молча рассматривала его лик.
Могу ли молиться по-прежнему, как и при жизни, или уже отвергнута небесами, как говорят о таких, как я, в соседних княжествах?