– Чё грузишься?
– Сколько дают за похищение, организованное группой лиц?
– От пяти до двенадцати вроде.
– Зашибись.
Уже в уме считаю, сколько лет мне будет, когда выйду из тюрьмы.
– Тааак… – он съезжает на обочину и резко тормозит. – Малой, послушай-ка меня, – глушит мотор. – Всё будет найс, если ты перестанешь пессимиздить.
– Это кончится плохо, Егор.
– Хватит ныть! – начинает злиться. – Я целый год тебя ждал!
– Только ради того, чтобы провернуть свой план, – отзываюсь спокойно.
– И это тоже. А как по-другому? Брат за брата, Данила. Зарецкий лишил нас семьи. Матери, отца. Ты понимаешь, нет? – мёртвой хваткой стискивает моё плечо.
– Понимаю.
– Из-за него ты вырос в детском доме, из-за него мы сейчас на нуле! На дне! Мы должны были это сделать!
– Родителей это не вернёт, – смотрю на дорогу.
– Поздно включать заднюю, Малой. У нас теперь только один вариант. Довести дело до конца. Получим наши бабки назад – и свалим отсюда к чёртовой матери...
*********
Посетив пару хозяйственных магазинов, отправляемся в супермаркет. Там затариваемся продуктами, которые можно хранить без холодильника, и бутылками с питьевой водой. Благо, на улице жара, и покупки эти вряд ли способны вызвать подозрение и вопросы.
До позднего вечера сидим с Егором на съёмной квартире и лишь глубокой ночью выдвигаемся на Песчаную Косу.
– На связь выйдешь через три дня. Если вдруг раньше срока возникнет какая-то серьёзная проблема, поднимешься наверх и напишешь в сообщении три нуля. Это будет означать, что я срочно должен приехать.
– Ясно.
– Без надобности не звони вообще. Мало ли... Сейчас всех подряд шерстить начнут, могут и мной заинтересоваться.
– Окей.
– С девчонкой будь поосторожнее. Лицо закрывай всегда. Зашёл, дал пожрать, ушёл. В разговоры не вступай. На вопросы не отвечай. На провокации и слёзы не поддавайся. Никаких лишних контактов, ты понял?
– Да.
– Будь всегда начеку. Не расслабляйся!
– Я понял, Егор.
– Надеюсь. Всё, давай, дуй туда и не высовывайся, – осматривается по сторонам, открывая багажник.
Забираю пакеты и направляюсь к маяку.
Густой, тёмный лес шелестит по обе стороны. В небе висит огромная луна.
Тревожно.
Отвратительное чувство. Так и мерещится, что за тобой кто-то наблюдает. Немного отпускает только лишь тогда, когда оказываюсь под маяком, на лестнице.
Держа фонарь перед собой, шагаю по бесконечным ступенькам. Сколько этажей вниз – даже не считаю, но в очередной раз поражаюсь тому, насколько отбитым был мой дед.