В одном Егор прав: найти это место – вообще нереально. Учитывая тот факт, что обнаружить вход случайно невозможно. Уровень конспирации и хитрожопости моего предка на высоте...
Открываю вторые двери. Захожу, закрываю на ключ изнутри, как и предыдущую.
Иду по узкому коридору дальше. Повторяю аналогичную процедуру, и вот, наконец, попадаю в небольшую комнатку, предназначенную для обслуживания всего помещения, расположенного глубоко под землёй.
Как раз здесь и находится сломанный генератор, который мне предстоит починить. Если не справлюсь, то мы с девчонкой так и останемся без света. Перспектива удручающая.
Кстати про девчонку… Надо бы проверить, как она.
Снова достаю связку ключей и отправляюсь к ней. В последний момент вспоминаю о том, что нужно закрыть лицо и мне приходится вернуться.
В общем, к дочери Зарецкого попадаю лишь несколько минут спустя. В комнату вхожу осторожно, памятуя о том, что от неё можно ожидать всякое. Ещё раз получить по хребту тяжёлым предметом как-то не хотелось бы.
Подсвечиваю ограниченное пространство фонариком.
И где она?
На кровати пусто.
Оборачиваюсь, на всякий случай. Ибо бережёного Бог бережёт.
Куда пропала?
Медленно прохожу вперёд. Проверяю, нет ли её в туалете.
Нет.
Сбежала? Как? Это просто невозможно.
Отгоняю подступившую панику прочь.
Спокойно. Она сидела под замком. В этой маленькой и абсолютно герметичной комнате. Прятаться негде. Тут же даже взгляду не за что толком уцепиться...
Разворачиваюсь. И с облегчением выдыхаю.
Вон она, закутанная в одеяло, сидит у стены, между тумбочкой и кроватью. Потому и не заметил сразу.
– Эй, ты в норме?
Не двигается абсолютно. Лицо спрятано в коленях.
Не понимаю, спит или что? Почему там?
Подхожу ближе, присаживаюсь на корточки.
– Насть, – обращаюсь к ней по имени. – С тобой всё в порядке?
Терпеливо жду ответа.
– Слышишь? – касаюсь плеча, и она тут же резко дёргается, поднимая голову.
– Чудища… повсюду.
Заплаканные глаза. Растерянный, испуганный взгляд.
– Встань с пола. Здесь холодно.
Вроде на меня смотрит, но будто сквозь. Мне даже как-то не по себе от этого становится.
– Настя…
Только сейчас замечаю, что её трясёт. Вся мелкой дрожью заходится.
– Ты боишься темноты? – озвучиваю вслух своё предположение.
– Ппошёл ты, – тихо, но яростно шепчет она.
Так и есть значит.
Вздыхаю.
Честно говоря, забирая тогда фонарик, я об этом как-то не подумал. Это ведь детский страх, а она вроде как уже вполне себе взрослая.