– Надо измерить, – протягивает термометр.
– Засунь его себе знаешь куда, – прикладываясь к подушке, бормочу тихо.
– Тебе сейчас туда засуну, – отзывается зло и лезет ко мне с этим грёбаным термометром.
– Да сама я, сама! – выхватываю градусник и прячу под мышкой, нехотя принимая сидячее положение.
Этот принимается шуршать зелёным пакетом. Что-то достаёт и выставляет на тумбочку.
Искренне удивляюсь минутой позже, когда оказывается, что это лекарства. Спреи, таблетки, порошок.
– Какая забота… – шмыгаю носом и подтягиваю одеяло к подбородку.
– Не обольщайся. Это чтобы ты не откинулась, – бросает через плечо.
Хочется сострить, но сил нет абсолютно. Голова чугунная, кашель давит, нос заложило.
Термометр противно пищит, информируя о том, что готов сообщить результат.
Достаю его, успеваю заметить тревожные тридцать девять с половиной до того, как градусник самым наглым образом изымают.
– Пей это.
Хмуро взираю на таблетки.
– Или сначала мне пить? – спрашивает он язвительно.
– Да. Пей ты, а я не буду! – заявляю воинственно.
– То есть собираешься здесь «того»…
– А почему бы и нет? За бездыханное тело дочери губернатора вряд ли кто-то станет платить, правда?
– Будь уверена, в этом случае твои родители никогда тебя не увидят и не найдут. Ты обрекаешь их на вечные страдания. Они будут считать, что ты без вести пропала. Будут с этим жить, день ото дня. Будут ждать и надеяться на что-то. Годы, десятилетия… Знаешь, сколько таких историй? – спокойно выдаёт он, искусно манипулируя моими чувствами.
– Ты…
– Пей и ложись. Или буду закладывать колёса на корень языка. Опыт у меня есть. Лечил так свою собаку, – вкладывает в мою руку стакан с водой и кидает блистер на постель.
– С собакой меня сравниваешь? Серьёзно? – стискиваю челюсти от негодования и сжимаю стакан пальцами покрепче.
– Есть между вами что-то общее. Аляска тоже периодически бешенством страдала.
Ну гад!
– Да пошёл ты! – выплёскиваю на него содержимое стакана.
Фыркает и усмехается. Эмоций не распознать, лицо полностью закрыто балаклавой.
– Нет. Пожалуй подожду, пока спадёт температура, – проявив чудеса терпения и проигнорировав мою выходку, ставит бутылку на кровать, после чего принимается стаскивать с себя мокрую толстовку.
Футболка норовит отправиться вслед за ней. Цепляется за кофту и задирается, оголяя сухой, по спортивному сложенный живот.