То вновь – похмелье, листья прочь:
Кривые шарики каштанов
Ютятся в курточных карманах -
И дыр не в силах превозмочь.
То вновь – бедро тепло и кругло
И завлекает прикорнуть,
Постичь литых скамеек суть,
Прогнозов выспросив у Гугла.
…Сентябрь до сердец охоч.
Идет мой поезд на Тибет. Хотя такого не бывает.
Москва плечами пожимает, пророчит суету сует.
Идет мой поезд на Тибет. Ласкает рельсы статным телом. Отары облаков дебелых дискретно застят белый свет.
Идет мой поезд на Тибет. В нем доброхотка-проводница в чай подольет святой водицы и вкрошит камнеломки цвет.
Идет мой поезд на Тибет. В нем простыни – что снег предгорий, уклон подушек рефлекторен, нежарко нежен плотный плед.
Идет мой поезд на Тибет. В наушниках – истерик Гарик. Да, сука Сукачев в ударе, врачует, как буддистский дед,
Мою шифрованную душу. Идет мой поезд на Тибет, я мну дозволенный билет, я глупо радуюсь и трушу.
И я резонно представляю: легки молитвенные флаги, покорны и косматы яки. Багровым всполохом встречает монаший слаженный отряд. Ползет по склонам камнеломка. Предгорий снег сияет кромкой. И Джомолунгма нарасхват.
И вдруг – туманится Тибет. И вновь российский рок шарашит, и режут небо телебашни; а синих скал в помине нет.
Мой кислород, в пальто одет, рукою машет на перроне. Перрон неярко сир и скромен. И як поодаль – наш секрет.
Идет мой поезд на Тибет.
– Ну, не кривись в усмешках, дева моя золотая!
Хочешь – иглой неспешной юбку твою залатаю?
Хочешь – стяну сапожки с ног безнадёжно усталых,
Выдам повидло и ложку, чаю плесну в пиалу?
Лук мой крепко сработан, стрелы в насечку косую -
Завтра пойду на охоту да подстрелю косулю,
Сложим костёр из чурок, мяса нажарим – отменно!
Из неподатливой шкуры выйдет ковёр на стену.
– Славный денёк сегодня; я на чуть-чуть, ненадолго.
Не суетись, охотник, – тернии были не колки.
Чуть посижу на лавке, чуть на тебя полюбуюсь -
Да и уйду по травке, драной одёжкой красуясь.
Лес говорлив да светел, солнца отрадны посулы.
…Жалко, что ты не заметил,
Как подстрелил
Косулю.
Отбушевала премьера; занавес ливнем пал.
Отволокли за кулисы голову Иоанна -
И в пароксизмах веры гулко отхлопал зал.
Горькие ноты мелиссы. Ты улыбаешься пряно.
Кресло пускать не хочет: ластится к лени руки:
Зрительница прекрасна – вольные волосы ливнем,
Платье оттенка ночи, колкие каблуки.