– Так это и сегодня был он? И куда же он делся?
– Он является и исчезает незаметно, словно растворяется. Он говорит, как обычный человек, только голос его странный и…
Княгиня хотела сказать, что в особые моменты он превращается в настоящего змея или беса, но вовремя остановилась, ведь пришлось бы подробнее рассказывать мужу об этих «особых» моментах. Уж лучше бы этого избежать!
– И давно это стряслось?
– С тех пор, как ты в Рязань уезжал. Я хотела сказать тебе, да боялась. А теперь вижу, доведет он меня до смерти!
Княгиня опустила голову и расплакалась.
Князь сразу поверил рассказу жены, ибо никогда не имел повода не доверять ей. И состояние ее, и волнение, слова – все внушало доверия. Он хотел еще о многом расспросить ее, да пожалел, к тому же опасался услышать такое, что могло бы навсегда лишить покоя. Надо было думать, как помочь ей, что предпринять. Если это действительно посланец дьявол, так просто с ним не справиться. Прогнать его невозможно, поймать – тоже нельзя. Поставить рядом с постелью постоянную охрану – так ведь он является в его собственном облике, как смогут слуги различить подлинного князя от фальшивого, если сама супруга не смогла этого? Не прикажешь же им прогонять самого себя! Да и как слугам рассказать, что к его жене, к княгине в опочивальню является сам змей-искуситель? Даже духовнику о таком говорить неловко. Конечно, можно было бы тут, в постели у жены, и самому сидеть день и ночь, караулить, только мало ли чего еще эта нечисть придумает?
Наконец, после напряженных размышлений, князю явилась здравая, на его взгляд, мысль.
– Так, стало быть, он беседует с тобой? А ты можешь спросить его, смертен ли он? Если так, попытайся узнать у него, отчего он может погибнуть?
Княгиня поняла вопрос, подняла голову, приостановила плач, отерла слезы краем одеяла.
– Я постараюсь!
Ее порадовало, что муж не мучил ее расспросами, а хотел на самом деле помочь.
Страшный гость не заставил себя долго дожидаться. Он уже чувствовал себя в тереме княгини, как дома, хотя, вполне возможно, он и везде вел себя так же. Разлегшись на кровати под балдахином, где он появился сразу же, как вышла служанка, следил глазами, как хозяйка, перекрестившись и пошептав молитвы, завесила плотным кружевом иконы в переднем углу, задула большие свечи, сбросила на стоящую рядом с постелью широкую лавку верхнюю накидку. И лишь собравшись лечь в постель, увидела в ней гостя, да так и замерла с протянутой к одеялу рукой. Таким манером он явился к ней впервые.