У дверей спальни фараона стояли притихшие придворные. Смерть царя меняла не только судьбу государства, но и судьбы многих из них. Из покоев правителя вышел высокий пожилой человек, с бритой головой и овальным удлиненным лицом, поверх его белоснежного жреческого одеяния была накинута пятнистая шкура леопарда.
– Псамметих, верховный жрец Ра, – зашептались придворные.
От толпы собравшихся отделились двое молодых людей: белокурый юноша лет 20 и хрупкая изящная девушка 17—18-ти лет. Они подошли к жрецу.
– Есть ли надежда? – взволнованно спросил юноша.
Верховный жрец Ра печально покачал головой.
– Я сделал все, что мог, царевич, – тихо проговорил он. – Боль покинула его тело, остальное – в руках богов.
– Я хочу видеть дядюшку, – сказал молодой человек, направляясь к покоям фараона.
– Подожди, пресветлый Хеопс, – мягко остановил его Псамметих, – царь приказал прежде позвать тех, кто был с ним от юности его. Не сердись, царевич.
– Пожелание величайшего из всех фараонов священно для меня, – смиренно сказал молодой человек.
Жрец был учителем Хеопса и другом его дядюшки, царевич уважал и почитал мудреца.
Псамметих подошел к стоящей в самом дальнем углу высокой стройной пожилой женщине, одетой в изысканное тонкое зеленое платье. По горделивой осанке и утонченным манерам ее можно было бы принять за благородную даму, но причудливые татуировки, которые покрывали ее плечи и руки, и, вероятно, и все тело, выдавали в ней танцовщицу. Верховный жрец Ра что-то тихо шепнул ей и, взяв за руку, повел в комнаты Снофру.
Женщина вошла в спальню фараона. Снофру лежал на спине, устремив взгляд в окно, задрапированное плотной тканью, в щелочку, между складками льна, пробивался первый робкий лучик пробуждающегося солнца.
– Снофру, – прошептал она, – опускаясь на колени перед ложем царя.
Царь повернулся к вошедшей, в его потухающих глазах вспыхнули искры жизни.
– Анукет, – с нежностью проговорил старый фараон, гладя женщину по густым каштановым волосам, чуть тронутым сединой, – услада моей юности.
– Не уходи от нас, великий царь, не покидай меня, – простонала женщина.
– Я буду ждать тебя, моя возлюбленная. Не грусти.
– Это невозможно, повелитель, – печально проговрила она. – Я простая танцовщица, а в царстве солнцеликого Ра могут жить лишь боги и цари. Мы никогда не встретимся. – Танцовщица разрыдалась.