Архитектор и казначей почтительно поцеловали руку царя.
– Служите моему племяннику Хеопсу, так, как служили мне, – сказал фараон.
– Клянусь, – проговорил Меритенса.
– Мы сделаем все возможное и невозможное для лучезарного Хеопса, – проговорил Аменемхат.
– Я не сомневаюсь в вас, – сказал Снофру, – но мой племянник еще очень молод, помогите ему. А главное – защитите.
– Мы готовы умереть за Хеопса, – проговорил Меритенса.
– Пусть все боги Египта хранят вас, друзья мои. – И вновь судорога исказила лицо правителя. – Ну вот, кажется, и все. Теперь я хочу говорить с теми, кому вручаю власть и судьбу Египта. Пусть ко мне придут Хеопс и Хенутсен.
Молодые люди, робея, вошли в комнату царя.
– Великий государь, – проговорил Хеопс.
– Великий государь, – эхом повторила девочка, сжимаясь от страха.
– Дети мои, – улыбнулся старый фараон. Он взял Хеопса за руку. Голос умирающего правителя хоть и оставался тихим, но зазвучал твердо и властно. – Хеопс, – сказал Снофру, – настала твоя очередь принять бремя власти. Я оставляю тебе страну, богатую и процветающую, враги Египта покорены, боги одаривают земли обильными урожаями. Будь же достоин своего высокого жребия.
– Клянусь всеми богами, первый среди царей, у тебя не будет повода сожалеть о той безграничной милости, которую ты оказал мне.
– Я не сомневаюсь в тебе, мой мальчик, – ласково проговорил Снофру. – Еще, когда ребенком я увидел тебя, то с первого взгляда понял, что ты – настоящий потомок Озириса. Ты не только красив телом, но и наделен великим умом. У меня не было родного сына, и боги послали тебя. Ты станешь величайшим из царей.
– Я – лишь твой ученик, дядюшка.
– Ты превзойдешь мою славу, Хеопс. Сегодня ночью боги даровали мне дивное виденье, я узрел тебя в сиянии величия и могущества: ты сидел на золотом троне рядом с самим Ра, а у ног твоих подданные возносили тебе хвалу.
– Я возблагодарю богов за этот сон, – сказал молодой царевич.
– Не плачь, Хенутсен, – обратился Снофру к всхлипывающей девочке, прячущейся за спину своего юного супурга, – мои годы подошли к концу, солнцеликий Ра зовет меня к себе. Так должно быть.
Хенутсен, заливаясь слезами, распростерлась у ложа умирающего фараона.
– Не надо плакать, малышка, – проговорил фараон, – ты хорошая жена для моего племянника. Боги избрали тебя продолжить род Озириса.