Девушка хмыкнула, надула розовые
губки и пропыхтела:
– Больше похоже на
наказание.
Впрочем, Громов не обратил на это
внимания, поскольку уверенной армейской походкой двинулся дальше и
как заправский командир принялся отдавать приказы направо и налево.
– Ладно, что встал, как истукан? –
тут же поспешила отыграться на «наказании» Юля. –
Двинули.
Денис лишь усмехнулся и побрел за
девушкой. Они шли мимо множества столов и людей, с интересом
разглядывающих нового сотрудника с разбитым носом и в окровавленной
рубашке. Некоторые из новых коллег даже улыбались, в основном, это
были молодые девушки в белых халатах, но под строгим взглядом Юли
они тут же опускали глаза и быстро принимались за видимость
деятельности. Похоже, рыженький ёжик выпускала колючки не только на
Дениса и пользовалась среди коллег непререкаемым авторитетом, более
того, ее даже побаивались.
Сопровождалась эта прогулка коротким
описанием рода деятельности персонала:
– Здесь у нас историки, – кивала Юля
в одну сторону. – Тут отдел сбора данных. Это отдел слежки за
разрывом межвременной-пространственной материи…
И так далее и тому подобное. Юля не
заостряла внимания ни на одном из отделов и не вдавалась в
подробности, а бросалась лишь сухими фразами и неуклонно двигалась
вперед. Наконец, она остановилась.
– Так. Вот там душ! – указала она на
одну из дверей. – А вот там медкабинет! Я возьму кое-какие вещи и в
душ, а ты иди лечи нос. Через полчаса буду ждать тебя у
кофе-автомата. – И девушка кивнула в сторону машины по
приготовлению горячих напитков.
– Договорились, цыпа, – улыбнулся
Денис.
Рыженький ёжик тут же выпустила
иголки дикобраза:
– И не называй меня больше так
никогда, не в двадцатых уже, а иначе тебе, точно, пластика носа
понадобится. Уяснил?
– Вполне, – кивнул Денис, отметив про
себя, что, когда Юля злится – она выглядит еще
потрясений.
«Главное, чтобы злить ее не стало у
меня дурной привычкой», – и, усмехнувшись этой забавной мысли, он
вошел в медкабинет.
В белом, чистом и просторном
помещении пахло лекарствами. Денис поморщился, с самого детства он
относился к людям в белых халатах с опаской, особенно к
стоматологам. С возрастом это чувство прошло, но детская фобия все
же осталась где-то глубоко в подсознании, и сейчас она нелепо
напомнила о себе.