Уже у себя в квартире я снял “доспехи” и, наскоро перекусив,
вдруг понял, как безумно устал. Всё-таки подобные адреналиновые
скачки не для меня. Вон какой отходняк получил. Глаза слипаются, а
руки трясутся.
Тем не менее, стоило мне улечься на кровать, как сон сморил
буквально за секунду. Я кое-как успел отдать приказ химерам стеречь
меня и оберегать. А после опустил голову на подушку и тут же
отключился.
Утро встретило меня толпой вооружённых людей под окном. Вултус с
Ноксом, которые меня и разбудили, встревоженно носились по
квартире. Я прикрикнул на них и приказал успокоиться. Понятно, что
пришли по мою душу, но видно, что без агрессии. Иначе бы не стояли
внизу, а стучали в дверь прикладами. Так что, выдыхаем и спускаемся
вниз узнавать, чего хотят эти хмурые мужчины.
Броню я, разумеется, одел сразу, но для приличия накинул сверху
плащ. Полностью не скроет, а повод задуматься даст. Уверен,
пришедшие уже знают, что простыми пулями меня не взять. Может,
потому и не штурмуют мою скромную обитель? А возле парадной меня
встретит какая-нибудь мини-пушка или связка гранат.
Стоп! Прекратить паранойю! Вернуть здравый прагматизм. И
отправить, на всякий случай, моих химер в разведку. Предупреждён,
значит вооружён. Так, кажется, кто-то из великих и древних
говорил.
Через десяток минут спускаюсь вниз и вижу пасторальную картину,
где прямо посреди двора накрыт небольшой столик, за которым
восседают Софья Павловна и крупный мужчина с громадными усами.
Подойдя ближе, я замечаю, что у незнакомца нет одного глаза.
Стеклянный шар слепо таращится в мою сторону, заставляя меня ещё
раз удивляться примитивным медицинским технологиям этого мира.
Значит, воевать они умеют, а “починить” человека, это уже
роскошь.
– Извольте, Яков, – подскакивает Василий любезно предлагая мне
стул.
Он преобразился со вчерашнего дня и несмотря на синяки с кучей
ссадин выглядит свежо и подтянуто. Видимо, сейчас он играет роль
слуги для важных господ. Что ж, не буду мешать наслаждаться новым
амплуа.
Я кивнул и сел. Молча посмотрел на одноглазого, вежливо
поздоровался с вдовой и всей кожей почувствовал, как меня оценивают
два десятка подозрительного вида мужчин. У каждого было оружие.
Каждый носил печать злобы и ненависти. И каждый был готов убить
кого угодно лишь по одному слову своего лидера. А он сидел
напротив, буравя меня своим единственным оком.