С новыми книгами в руке она выходит на улицу. Повозка и лошадь на месте, а отца Ноэля еще нет. Уна перекладывает книги в одну руку и треплет пегую лошадку за гриву, прижимаясь щекой к теплой бархатистой щеке.
Что же дальше?..
– Ваша лошадь?
Она оглядывается и видит перед собой приятного черноволосого мужчину. У него вежливая белозубая улыбка и проницательный светлый взгляд. Волосы зачесаны назад, пальто и обувь дорогие, а в руках – коробки из кондитерской.
Он выглядит зрелым. Наверное, лет на тридцать.
– Простите, – он смеется, наблюдая ее замешательство. – Но вы так красиво смотрелись… Позвольте представиться. Я – Эмброуз.
Он учтиво приподнимает перед ней шляпу.
Уна так теряется, что невольно улыбается.
– Вы живете поблизости? – спрашивает он.
– На ферме, за городом.
Она не отходит от лошади, крепко держась за сбрую, чем успокаивает скорее себя, чем клячу.
– О, – Эмброуз изумляется. – Так удивительно… Ваша красота достойна столичных улиц, а не деревенских закоулков.
Уна потупляет взгляд. Ей странно слышать все это, и она не знает, куда деть глаза, чтобы не смотреть на смущающего ее мужчину. Но Эмброуз продолжает говорить:
– Я – один из соучредителей сиротского приюта, что открывают для жертв войны. У нас сегодня большое чаепитие с подопечными. Пойдемте со мной? Уверен, что вам это будет интересно.
– Спасибо, – Уна качает головой. – Я жду отца.
– Тогда позвольте, – Эмброуз перехватывает коробки в своей руке, чтобы было сподручнее. – Это вам.
Он протягивает ей пирожное – пышное, с заварным кремом и орешками, – и Уна, отпустив лошадь, сначала берет его и только потом думает о том, что делает. Но в последнее время их стол так беден и скуден, а голода она страшится с детства.
– Спасибо, – тихо благодарит она.
Эмброуз еще раз улыбается и отправляется прочь по узкой мощеной улочке, оставляя ее с пирожным в одной руке и книгами в другой.