Рваная, явно сквозная дыра на спине
мертвеца и бурые застарелые пятна под ним и на платформе подъёмника
свидетельствовали о том, что смертельное ранение он получил где-то
внизу, в катакомбах, но сумел воспользоваться лифтом и даже пройти
пару шагов, прежде чем умереть… Так он и лежал теперь на животе с
прижатой к груди левой рукой и вытянутой вперёд правой, до сих пор
стискивающей ссохшимися пальцами в перчатке какой-то свёрток из
плотной ткани.
«Хотя нет! — поправил я сам себя,
рассматривая вогнанный в зазор между перекосившимися шестерёнками
управляющего лифтом механизма чуть погнутый метательный нож. — Он
сумел не только подняться сюда и пройти пару шагов, но ещё и
сломать лифт, будто опасаясь, что некто там внизу сумеет им
воспользоваться. Не удивлюсь, если добрался он сюда вообще только
на силе воли…»
Аккуратно вытащив оказавшийся
довольно тяжёлым свёрток из мёртвой руки, я, положив его на пол,
аккуратно развернул ткань и тихо, но с чувством выматерился. Передо
мной мягко и завораживающе светились четыре хрустальных яблочка
примерно с детский кулачок размером, внутри которых весело бушевало
пламя.
И ладно бы мне вспомнились только
произнесённые кем-то недавно слова о тесной связи моего клана с
Садовниками, что было само по себе неприятно, но перед глазами как
наяву встала картина жуткого хрустального сада. Ряды аккуратно
уложенных на землю тел подростков и звонко смеющаяся девушка,
раскинув руки, кружащаяся под искрящимися на закатном солнце
кронами. И точно такие же яблочки, только разноцветные, по одному
на дерево, словно бесценные огоньки, светящиеся в прозрачной
листве.
Что произошло там, внизу, в
катакомбах, что мой дальний предок оказался здесь со столь страшным
грузом, от которого буквально захлёстывают волны родственной
живицы? Через ткань, которой, кстати, совсем не чувствовалось! На
их руку напали Садовники, провели ритуал, а он один почти смог
отбиться и захватить эти плоды? Или соратников перебил кто-то
другой, а он смог провести ритуал и уже потом пострадал, но
доставил самое ценное, на его взгляд, в защищённое место?
Аккуратно завернув яблочки всё в ту
же ткань, я бережно убрал свёрток во внутренний карман формы. Что
бы там ни было, как бы ни ужасны, на мой взгляд, материализованные
в хрустальные деревья души, однако, если я правильно понимал
объяснения той же Ольги Васильевны, это чуть ли не средоточие самой
сути чародея. И если скормить простецу эти на вид твёрдые, но на
ощупь мягкие и тёплые плоды, он обретёт то же самое ядро, что и
донор, а, по сути, станет членом моего клана. И таковыми я могу
теперь сделать четверых человек… Вот только кого?