— Э-э, нет,
— неожиданно уперся мой единственный лабораторный мыш. — Вдруг я
после твоего катализатора снова стану бессловесной тварью? Не хочу!
Давай его на ком-нибудь другом испробуем?
Я
нахмурилась.
—
Испытывать зелья, если не забыл, твоя работа. Тебя за это кормят,
поят и начисляют какую-никакую, но все же зарплату. Так что иди
сюда.
— Не хочу!
Не буду! — Кыш сперва попятился, а затем взмахнул крыльями и тяжело
поднялся в воздух. — И вообще, хватит проводить надо мной
эксперименты! Я уникальное животное! Говорящая мышь… новое чудо
света! Никак не меньшее, чем единственный во всем мире дракон,
который уже двадцать лет обитает на заднем дворе университета! А от
твоих зелий у меня, между прочим, обмен веществ
нарушается!
Он прямо на
лету ткнул лапкой в округлившееся брюшко.
— Это от
того, что ты питаешься одними плюшками, нечего на зелья грешить, —
фыркнула я. — Вернись, Кыш! Вернись по-хорошему!
— И не
подумаю, — пропыхтел грызун, уверенно набирая высоту и
целеустремленно направляясь к двери. В окно нырять ему было
несподручно – там не имелось форточки. А вот дернуть за ручку двери
он мог успеть – изнутри она чаще всего не запиралась, и наглый мыш
об этом знал.
Поняв, что
эксперимент готов провалиться, я поджала губы, подошла к полке и,
забрав оттуда несколько пробирок, весомо подбросила на
ладони.
Вечно с
Кышем какие-то проблемы. В прошлый раз, когда я испытывала зелье
для трансфигурации живого, мыш решил, что его собираются навсегда
оставить в облике жабы, и верещал как резаный, пока не вернул себе
прежний вид. В позапрошлый, когда ректор заказал нам зелье быстрого
размораживания, Кыш категорически не захотел вставать под
заклинание обледенения. Пришлось его обездвиживать, а уж затем
испытывать эффективность зелья. Однажды этот упрямец разбил колбу с
составом для ускоренного роста волос и из вредности смешал его с
другим зельем, после чего облысел, страшно на меня обиделся и
столько потом набедокурил, что я три дня лабораторию отмывала. А
три года назад, когда меня только приняли на работу, этот негодяй
вообще едва тут все не спалил, потому что посчитал, что зеленая
шерсть — это, видите ли, немодно.
Одним
словом, помощничек у меня проблемный. Но, поскольку на должность
лабораторной мыши он согласился в свое время сам и эту самую
должность никто с него не снимал, то придется воспользоваться
испытанным способом.