«Зелье
мгновенного замедления» — гласила надпись на пробирке с зеленоватым
содержимым.
— Ха-ха! —
злорадно расхохотался Кыш, когда пробирка просвистела мимо и со
звоном разбилась о стену. — Промазала!
Я молча
швырнула в него еще одну. А затем еще и еще, с досадой отметив, что
мелкий поганец, примерно с год как (в ходе очередного эксперимента,
конечно) обретший крылья, все-таки научился сносно маневрировать в
воздухе. Раньше-то я его с первой пробирки доставала. А тут уже
третья пролетела мимо, и это весьма досадно: запас зелий у меня не
бесконечный. Одно хорошо — от двери я мыша все-таки отогнала, и
теперь этот пакостник мерзко хихикал на люстре.
Сняв с
полки емкость с зельем быстрой заморозки, я недобро
прищурилась.
— Нечестно!
— заорал Кыш, безошибочно определив, чем ему грозит встреча со
звякнувшими на дне колбы кристалликами льда, и сорвался с места. —
Ты не посмеешь снова превратить меня в сосульку! Это бесчеловечно!
Аль, не вздумай швыряться в меня всякой гадостью!
Я молча
прицелилась, следя за рваными взмахами мышиных крыльев. Кыш метался
туда-сюда, справедливо опасаясь меткого попадания. Орал. Плевался.
Умудрился сбить крылом магический светильник… Я все это время
терпеливо ждала. И только когда бессовестный грызун добрался-таки
до двери, с силой швырнула пробирку. Правда, швырнула хитро –
снизу-вверх, да еще и добавила к ней заклинание левитации, так что
на этот раз снаряд прилетел куда надо. После чего мыша от удара
перевернуло в воздухе, а затем закинуло на притолоку и уже там
по-настоящему приморозило к стене.
— А-а-а!
Свободу лабораторным мышам! — немедленно заверещало оттуда. — Волю
угнетенным! Задыхаюсь! Дайте воздуху! Нельзя так обращаться с
разумными! Я буду жаловаться в комитет по защите прав магических
созданий!
Я только
вздохнула.
Вот
дурачок… Все свои зелья я по сотне раз сперва в уме составляю и
продумываю, прежде чем браться за их воплощение, и еще не было
такого, чтобы они нанесли кому-то непоправимый вред. Но этот
негодник каждый раз истерил так, словно его заживо препарируют.
— А-а-а-а!
— продолжал вопить обездвиженный, уже вошедший в раж Кыш. — Я не
хочу умирать! Пустите! Я слишком молод, чтобы умереть…
Я
недрогнувшей рукой метнула в него еще одну колбу – на этот раз с
зельем молчания, и визгливые вопли как отрезало. После чего открыла
пробирку с драгоценным катализатором, вылила оттуда в другой сосуд
одну-единственную каплю. Добавила нейтрального раствора из котелка,
перемешала. Снова закупорила сосуд пробкой. После чего примерилась,
размахнулась и… слишком поздно заметила, что зелье быстрой
заморозки сработало неточно, и у Кыша остался свободным хвост.
Которым этот поганец и отмахнулся от летящего зелья, а затем смачно
впечатал бесценную пробирку в косяк. Точнее, в прибитый над
притолокой человеческий череп, на лбу которого тут же расцвело
безобразное пятно, а вниз пролился целый дождь из мелких
осколков.