Он обернулся на машину и увидел, как
оттуда выскакивает какой-то мужчина с повязкой на лице, точнее
натянутым на нос платком-арафаткой. В первое мгновение Ефиму
хотелось его как следует отругать, но он зразу понял, что делать
этого ни в коем случае не следует, а надо попросту уносить ноги.
Что он и сделал, бросившись вперед на лестницу, ведущую вниз.
Побежал он не в сторону своего дома,
а просто прочь от опасности. Мохнатый коржик у него на уроках
посмотрел на него недоуменно, но быстро понял, что происходит
что-то незапланированное.
Однако убежать далеко не удалось,
буквально через несколько шагов Фима словно бы напоролся шеей на
какое-то препятствие и повалился навзничь, причем случилось это на
лестнице и он, упав на спину, больно ударился затылком о ступеньку
так, что как говориться из глаз искры посыпались, досталось и спине
отчего перехватило дыханье. Зато собака на руках не пострадала.
Однако, упав Ефим невольно ослабил держащие четвероногого друга
руки, тот начал барахтаться, в потом лаять.
Но встать сам Фима не смог. И
вздохнуть тоже, потому что на его шее оказалась удавка.
«Это что у вас тут какая-то секта
тхугов душителей?» - пронеслось у него в голове. Он читал в детстве
книжку Конан Дойла, в которой был рассказ про них. Впрочем,
вспоминать перипетии сюжета явно был в данный момент неуместно. Он
попытался засунуть пальцы под веревку, но ничего не получилось.
Тогда он стал молотить кулаками, пытаясь достать самого душителя и,
кажется, у него даже получилось это сделать, но удавка, к
сожалению, совершенно не ослабла.
Симка лаял рядом, потом завизжал,
видимо и ему досталось.
«Его-то за что?» - с возмущением
подумал Фима, лихорадочно пытаясь вздохнуть. Хотя за что досталось
среди белого дня, или ясного швейцарского утра ему самому - он тоже
практически не понимал. Ему никто не угрожал, не о чем
предупреждал. Наверное, перепутали его с кем-то?
А тут еще, помимо всего прочего,
вдобавок ко всем этим неприятностям он обделал штаны, в которые
полилась теплая жидкость из переполненного с утра и так и не
освобожденного в нужный момент мочевого пузыря. Фима захрипел,
захлопал ртом, как рыба, выброшенная на берег, лихорадочно
заколотил ногами и руками и наконец потерял сознание, в глазах
померкло, наступила темнота…
…И тут же все прекратилось. Никакой
боли в затылке от удара головой о старые швейцарские ступени,
никакой возни над твоим лежащим телом, никаких мокрых штанов. Все
тихо, спокойно и даже мягко, причем не только под ним, но и - на
нем. Он открыл глаза, пощупал руками, что это на его животе такое
тепленькое и мягкое? Сначала подумал, что это кошка, а затем
приподняв голову и скосив туда глаза увидел, что это кутенок.
Небольшой щенок, который спал у него на животе и вот сейчас тоже
открыл глаза и зыркнул не него.