— А мне то место покажешь, а, Ивашка? — вкрадчиво
поинтересовался Василий. — Или мне приказать твоего Васятку рядом
на дыбу подвесить? Мы же его по кусочкам на твоих глазах резать
будем.
— Покажу. Не трогай Васятку, государь. Не знает он ничего.
— Видишь, князь, как нужно допрос чинить? — засмеялся
царь. — Две сотни стремянных с собой возьмёшь, — в голосе царя
зазвучал металл. — Привезёшь шапку Мономаха, забуду, что ты
Ярославль Федьке без боя отдал. Нет, тогда не взыщи, брате. За всё
разомопалу возложу.
Василий уселся на табурет, облегчённо вздохнув. Наконец-то
дела стали хоть немного налаживаться. После потери Ярославля и
разгрома двух царских воевод под Тулой и Дедиловым, события начали
приобретать угрожающий характер. Под власть Годунова начали один
задругим переходить города на Севере, В Туле
закрепился самозванный царевич Пётр, князь Телятевский двинулся к
Калуге, на выручку Болотникову. Москва, взбудораженная поражениями,
забурлила, по городу гуляли крамольные грамотки, агитирующие в
пользу самозванца или Федьки Годунова, бояре с новыми
силами начали плести интриги, косясь в сторону Филарета, Голицина
или Мстиславского.
Возврат царского венца резко менял сложившееся положение
дел, наглядно показывая, на чьей стороне стоит Господь. Теперь и
новое войско будет гораздо легче собрать, и крикуны на московских
улицах поутихнут. Тут главное возвращение святыни должным образом
обставить; в Москву торжественно внести, патриарха и
бояр к праздничному шествию привлечь, нужные слова из толпы
выкрикнуть.
— Он бы и так заговорил, государь, — выдавил из себя Дмитрий
Шуйский. Царский брат всё ещё не мог смириться с тем, что его
отодвинули на второй план. — Михайло своё дело знает.
— Я железо токма накалил, царь-батюшка, — трубно прогудел палач,
переминаясь с ноги на ногу. — Ежели соски прижечь, мало кто
сдюжит.
— Железо, — скривил рот в хищном оскале Василий. — Железо
наготове держи. Оно, конечно, дело прошлое, но всё же ты мне,
Ивашка, ответь, — усмехнулся царь, вглядываясь в покрытые красными
прожилками глаза. — Где Федька целый год прятался? В монастыре мы
егоне нашли.
— Того не ведаю, государь. Он в Пафнутьево-Боровском монастыре
укрыться должен был. Я туда и этого иуду послал.
— Лжёшь, вор! — мгновенно взъярился Василий. — Не было Федьки
там. Одного из монахов тайно переняли и с пристрастием
поспрашивали. Не было в монастыре чужих. — и, развернувшись к
палачу, царь отрывисто бросил: — Жги.