Я шёл медленно, чтобы девочка не
отстала и не потерялась в людском потоке. Она смотрела строго
вперёд потухшим взглядом, но после отмены приказов её глаза начали
изредка подрагивать. Её взгляд на мгновение цеплялся за яркие
одежды прохожих или перескакивал к источнику громкого звука, когда
оброненный кувшин с треском разлетался на осколки или же заржёт
лошадь патрульного всадника.
В переполненном народом рынке пришлось
отдать приказ девочке схватить меня за подол плаща и не отпускать.
Так она не потеряется, но ещё она отогнула край плаща, открывая вид
на гримуар. Без этого, боюсь, меня попытался бы ограбить каждый
первый доходяга.
С обувью для девочки проблем не
возникло, в первой же лавке найдя обычные деревянные башмаки и
парочку лаптей, и несколько отрезов ткани для портянок. С
простенькими верхними и исподними штанами и юбкой проблем нет, что
не сказать о рубахах и прочем. Девочке надо использовать вторую
пару рук, но не существует одежды на две пары рук, а покупать
обычную одежду и пропарывать отверстия для рук несколько глуповато.
Придётся идти в ателье, чтобы там всё сделали по-человечески, не
раздевать же девочку на рынке, чтобы каждый смог увидеть её вторую
пару рук.
В довесок к исподним рубахам я купил
лёгкую куртку и несколько блузок, и детский плащ с капюшоном и
широкими краями, чтобы девочка могла завернуться в него рулетиком.
Заодно, пока бродил по рынку, купил детскую ложку, миску и кружку.
И кулёк отваренных и высушенных бобов. Они пригодятся в
пути.
В лавку к одной из местных портних я
зашёл усталым, с отчётливым желанием вернуться в гостиницу и
присосаться к кувшину с вином. Женщина с человеческими ушами
правильно считала выражение на моём лице и коротко сказала, что за
доплату возьмётся и за срочную работу. Я вытащил из кошеля десять
Арнурских золотых, и стопкой поставил их на прилавок.
– Это за срочность, к вечеру всё
должно быть выполнено. А это, – я зажал между пальцами ещё десяток
золотых, – если ты придержишь рот закрытым.
Портниха поклонилась, приложила левую
руку к губам, правую подняла ладонью ко мне. Я сказал закрыть на
время лавку, а когда дверь щёлкнула – приказал девочке снять с себя
тунику. Женщина ахнула, но покосилась на вторую стопку монет и
кивнула, извиняясь.
Вскоре девочка надела тунику обратно,
мы с портнихой заключили контракт через статуэтку одного из Тонов,
и я доплатил ещё и за ткань. В куртке, рубахах и блузках надо не
только пропороть отверстия для второй пары рук, но и пришить
рукава. У портнихи нашлись отрезы простенькой ткани, и меня не
волновало, что по цветам они не подходили к покупкам. Девочке нужна
хоть какая-то одежда.