В списке постоянно действующих
приказов нашлось всякое другое: «Не смей плакать», «Молчи, сука»,
«Спрячь свою ухмылку, животное» и прочие. Приказы не только
полностью перекрывали девочке попытки к выражению чувств и эмоций,
но даже заставляли держать вторую пару рук за спиной.
Я отменил абсолютно все приказы, но
ничего не изменилось. Сухая и потрескавшаяся светло-фиолетовая кожа
на щеках всё также осталась впалой, уголки губ никак не
пошевелились, а пустой взгляд рубиновых глаз всё смотрел на меня,
но как будто сквозь меня.
– Намучаюсь я с тобой, – раздосадовано
прошептал я, и приказал девочке снять повязку с повреждённой
ступни. Спустя сутки рана на ступне пропала.
***
В город Арнурского королевства, где я
должен расстаться с людьми Ганзы, объединённый караван прибыл без
опозданий. Ни один из больных рабов не помер в пути, они пошли на
поправку, и торгаш обещался закупить в дорогу вина столько, чтобы
споить меня до поросячьего визга. Меня это устраивало.
Я разместился в одной гостинице с
ребятами Ганзы, хоть и пришлось повозиться из-за девочки. Хозяйка
гостиницы сразу сказала, что рабы спят в конюшне или с хозяевами в
комнате. Отправлять девочку к лошадям не хотелось, так что ночью та
мирно посапывая на полу около моей кровати. Не знаю, отмена ли
приказов так повлияла, но ещё и принесённый в комнату ужин девочка
съела ложкой быстро, жадно черпая густую кашу с овощами и откусывая
от хлеба крупные куски.
На следующий день мы с Асиликом
составили расписку о добытых заллаях. Люди Ганзы готовились вести
добытые миклы в город на северо-востоке, а я вступил в караван
свободных торговцев до Яхоновского княжества на юг. Проблема с
провозом решена, но, помимо забот с зельями для больных рабов и
отправкой в Трайск закупленных на аукционах вещах, осталось ещё две
задачи.
Имя для девочки – это первая задача.
Сейчас это не критично, но отсутствие имения всяко аукнется в
Яхоновском княжестве. У меня хоть и есть приглашение в княжеский
двор, но вряд ли меня впустят внутрь с безымянной рабой. Я ещё
смогу оправдаться насчёт скверны в её естестве, но вот имя
придумать надо. Какое? Не знаю.
Идя по городу к рынку, для решения
второй задачи – я не обращал внимания на ненавистные взгляды. Народ
видел шедшую рядом со мной худющую босую девочку, со старыми
синяками, в грязной поношенной тунике чуть выше колен и с кожаным
ошейником. Разумным видели избитую маленькую девочку, непонятно как
ставшую рабом ксата. И этого ксата многие из них придушили бы
голыми руками. Три особо дерзких тела попытался перегородить мне
путь, заметили гримуар на моём поясе и аккуратно ушли в сторону. Но
не забыли в бессильной злобе плюнуть мне вслед.