Бросив коня, княжич пошел пешком. Он боялся останавливаться, страшась что вот-вот нагонят и схватят. Одежда промокла от росы, Ярослав продрог и простыл. У него начался сильный жар. На следующий день он уже не мог идти, но не останавливался и полз. Куда? Зачем? Он уже не понимал, да и с пути совсем сбился. В конце концов, княжич, обессиленный, растянулся на мокрой, подернутой первым ледком, траве. Тело била дрожь, оно горело изнутри, а снаружи пробирал холод. Веки казались неподъемными, лесные звуки слышались как сквозь сон. Молодец совсем выбился из сил.
Вдруг, чьи-то сильные руки подняли его. Это были два старца, но достаточно крепких для своего возраста, и силы у них было равно как у зрелых мужчин. Они помогли Ярославу добраться до своего селения. Парень еле передвигал ногами, на все расспросы он лишь бормотал что-то невнятное, бредил.
За несколько дней княжича поставили на ноги. Никто ни о чем его не спрашивал, и сам он молчал, ни с кем не разговаривал, хотя относились к нему здесь хорошо, вкусно кормили.
– Странный парень… Видно, что хороший. Что же с ним такого случилось, что он как зверь сидит в своей норе, выходить не хочет? – удивлялся Радим, князек народца, что жил в лесной глуши. Это был мудрый человек богатырского роста с длинной седой бородой и такими же белыми, как лунь, волосами.
–Придет время, выйдет. Не дави только, – отвечал один из тех старцев, что нашли Ярослава в лесу.
– Да я-то что? Бабы мои шибко знать хотят. Прямо покоя не дают.
– А он Дарёне твоей, я погляжу, мил? Она глаз с него не сводит.
– Да все уж заметили, что мил. Одна она у меня осталась. Счастья я ей хочу. Не ошиблась бы только… И запретить страшно – упрямая же, своего добьется.
– А, может, она-то и разговорит молчуна?
Ярослав в это время сидел на крыльце и слышал весь разговор Радима со старцем, которые расположились неподалеку, в беседке.
В лесу, на опушке, Дарина, дочь лесного князя, жгла костер. Она ночью отстригла у Ярослава прядь волос, и теперь сжигала ее в огне, читая при этом заговор на известном только ей языке. Девушка просила богов помочь княжичу, снять страхи, разговорить.
Женщины в ее семье с незапамятных времен поклонялись огню. Заговоры их никто не понимал, никому неведом был этот язык. Даже мужчинам их семейства.
Дарина протянула к огню руки, прямо в костер. Он совсем не обжигал. Девушка, словно воду, набирала в ладони языки пламени и развевала их по ветру, будто пепел. После этого она вернулась в селение, как ни в чем не бывало.