- Эти газетки и журналы, бейлис, косметика для барышень, все это
баловство в историческом масштабе. Школа же, как часть современной
системы образования, это самое настоящее будущее, плоды которого
можно пощупать не через пятьдесят - шестьдесят лет, а уже через
семь - восемь лет.
Пушкин грезил о полноценной реформе российской системы
просвещения, из которой должно было вырасти нечто совершенно
потрясающее для этого времени. Ведь, одна из главных бед страны -
отсталость, причем во всех смыслах - была результатом именно
убогого образования, которое было доступно лишь избранным, да и то
в каком-то усечённом виде.
- Я подготовлю такие учебники, которые никто здесь и в глаза не
видел. Поделюсь технологией организации полностью отработанного
учебного процесса со всеми его четвертями, контрольными срезами и
тестами, урочной системой и индивидуальным подходом. Школа,
действительно, станет храмом науки… Мы новых Ломоносовых столько из
сел надергаем, сколько никогда и не видели. Нового да Винчи сами
вырастим.
Объем предстоящей работы, конечно же, потрясал. Александр
прекрасно понимал, что многое может не получится, но надеялся на
лучшее. Главное, считал, нужно запустить процесс: наладить работу
пары-тройки образцовых школ и показать их миру, чтобы всем стала их
неимоверная эффективность и польза для страны.
- Сложно, конечно… А что, лучше сидеть и клепать газеты и
романчики на продажу?
Что греха таить, Александра немало тяготило то, что первые его
здесь шаги были исключительно потребительскими. Умом он, конечно,
понимал, что не мог поступить иначе и доложен был первым делом
броситься зарабатывать деньги, чтобы помочь себе и своей семье. Но
внутри довольно сильно корил себя за то, что за все это время даже
не попробовал хоть что-то изменить к лучшему.
- Будем стараться, а то хорошо здесь устроился. Первый парень на
деревне, знаменитость, жена красавица, дом полная чаща… А за
околицей дети с голоду пухнут, в соседнем городе на базаре
крестьянами, как скотиной торгуют, - во время своего знакомства с
Михайловским и подворным обходом он много чего откровенно мерзкого
и страшного видел - вареную лебеду в мисках и лепешки из толченой
коры, гниющие чирьи на теле рожениц, где ползали желтоватые
личинки, детей с громадными, словно надутыми животами. На фоне
всего этого фривольная связь прошлого Пушкина с молодыми
крестьянками казалась даже нормальной. - Ничего, начнем с малого, а
там посмотрим. Москва тоже не сразу строилась… Главное, игумена
убедить, а через него и разрешение у Церкви на открытие
крестьянских школ выбить.