– Скоро я… – хрипло произнес он, глядя на Олю затуманенными шальными глазами – … не смогу остановиться…
Она не отстранилась,не остановила его. А лишь сомкнула веки в ожидании.
Ромка подхватил её на руки, отнёс в свою комнату. На кровать.
Эти несколько шагов слегка отрезвили его, но стоило только взглянуть на Олю, доверчивую,открытую, влекущую, и его прорвало…
Нависнув над ней, он продолжал покрывать горячими поцелуями ее шею, грудь, плоский живот. Чувствовал, как она дрожала, и это сводило с ума ещё больше.
Ему хотелось разглядеть её всю, везде, но она, хоть и не отталкивала его, но зажималась, стесняясь. Однако на него смотрела со смесью настороженности, смущения и жгучего интереса. Даже коснулась и слегка погладила, отчего у Ромки вырвался тихий нечаянный стон.
– Только осторожнее… пожалуйста, – прошептала Оля, когда он вжался в неё.
Поначалу у Ромки толком ничего не выходило. Как-то раз, у однокурсника, он видел фильм для взрослых – вот и весь его опыт. Впрочем, до этого момента неопытность Ромке не мешала. Он просто не думал о том, как надо, и действовал по наитию, но после ее слов сразу занервничал. И только когда Оля сама расслабилась, всё получилось…
Потом он, разгоряченный,взмокший, лежал на спине, прижимая к груди притихшую Олю. Сердце бухало в груди тяжело и гулко, а по всему телу растекалась сладкая истома.
Потом был душ и наспех приготовленный ужин, который показался ему самым вкусным. А затем пришла пора провожать ее домой. Ромке, как никогда, не хотелось в тот день с нею прощаться.
– Ты только никому не говори! Никому! – перед тем, как им разойтись, попросила Оля.
– Что не говорить?– даже сначала не понял ее Ромка.
– Про то, что у нас сейчас было…
Оля многозначительно на него посмотрела, а он удивленно вскинул брови.
– Да ты чего, Оль! Даже мысли такой нет! Как ты могла подумать?
– Пообещай, что не скажешь! – настаивала Оля.
– Обещаю, – снисходительно усмехнулся Ромка. – Могу хоть на крови покляться, если тебе будет спокойнее.
– Смеешься надо мной, а меня ведь отец убьет, если узнает…
Ромка тут же посерьезнел, обнял ее, поцеловал в макушку нежно.
– Ну что ты, малыш, я никому ничего не скажу. Ты же знаешь, что я лучше сам пропаду, но тебя не подставлю… Я люблю тебя больше всех на свете…
***
К середине июня отстрелялась и Оля. Не так блистательно, конечно, как Ромка, но, во всяком случае, без троек.