Под ребрами сразу противно заныло, но Ромка отмахнулся от дурного предчувствия.
– Оля, я боялся, что ты не придешь.
– Рома, зачем ты здесь? Ты не должен…
– Что не должен? Я видеть тебя хочу. Я скучал по тебе страшно. Оля…
– Рома, пожалуйста, уходи.
– Да что с тобой?
– Пожалуйста! – всхлипнула она.
– Хорошо. Тогда скажи, когда мы увидимся?
Она ответила не сразу.
– Рома, нам не нужно больше встречаться.
– В смысле?
– Рома, всё кончено. Я больше не могу быть с тобой.
– Ты… я думал… ты
Фраза оборвалась, словно рассыпалась на осколки. А ниже ребер, в солнечном сплетении, полыхнуло резкой болью, словно его ударили наотмашь. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни слова сказать.
– Рома, прости меня, пожалуйста. Но я не могу быть с тобой.
– Ты же знаешь, что я ничего не делал…
– Знаю, но…
– Мы же… я же люблю тебя…
Оля всхлипнула, прижала кулачок ко рту, отвернулась вбок.
– Рома, не надо, – дрожащим голосом произнесла она. – Давай просто расстанемся и всё. Так будет лучше.
– Кому лучше, Оля? Кому? Тебе? Это из-за слухов, да? В этом всё дело? Ты же говорила, что веришь мне!
– Я верю, но…
Она тяжело вздохнула.
– Что – но? Но чужое мнение тебе важнее? Сплетни тебя волнуют? Что про тебя скажут? Этого ты боишься? Тебе стыдно со мной теперь? Боишься, что и тебе заодно достанется? Я понимаю. Я всё понимаю. Но и ты пойми. Это неправильно. Я бы защитил тебя… увез… Давай уедем вместе? Вдвоем?
Ромку всего колотило, словно недавняя лихорадка накатила на него с новой силой.
– Рома, пожалуйста, перестань! Я прошу, не надо. Ты не всё знаешь.
– А что я не знаю?
Оля попятилась назад.
– Постой! Не уходи!
Ромка поймал её, но Оля тотчас выдернула руку и отпрянула.
– Рома, всё кончено. Не приходи больше. Просто оставь меня… Пожалуйста! И… прости.
Она развернулась и почти бегом устремилась прочь.
– Оля! – крикнул он в отчаянии удаляющейся фигурке.
Она не остановилась, а вскоре и вовсе исчезла из виду.
24. 24
Маргарита Сергеевна вернулась с работы поздно. Перед выходными она всегда старалась подбить все дела, чтобы до понедельника ничего не подвисло. Приехала уставшая и злая, как черт.
Последнее время из-за Ромкиных проблем она ослабила хватку, а кое-что и вовсе пустила на самотек, и на комбинате, работавшем всегда как часы, эти дни то и дело возникали какие-то накладки. Народ расслабился.