- Ну я услышал, легче стало?
Друзья захохотали.
- А вообще медведи предпочитают людей не трогать, - посерьезнел
Артём. - Умные твари, очень хорошо понимают что такое ружье.
Говорят еще, что если топтыгина неожиданно напугать, например,
незаметно зайдя ему за спину и заорав на ухо, то можно его убить -
сердце разорвётся. Хотя я живых сторонников этого способа охоты на
медведя не встречал.
- Не удивительно, - хохотнул Руслан.
Плотно поужинав, золотоискатели развалились на укрытом сухими
иголками песке, изредка опрокидывая водку и лениво отщипывая
кусочки рыбы. Ночь вступила в свои права и ощутимо похолодало,
пришлось подвинуться ближе к костру и накинуть куртки. Артём
поворошил угли, бросил сверху три заранее приготовленных длинных
сухих брёвнышка, расположив их под небольшим углом друг на друге -
до утра погаснуть не должно. Друзья не торопясь допили водку,
закопали мусор. Артём надел на голову фонарик на специальном
эластичном ремешке, спустился к озеру, сполоснул посуду и вернулся
к костру.
Хмель мягко ударил в голову и мужчинам захотелось спать.
Здоровяк забрался в палатку, пожелал другу спокойной ночи и через
минуту уже сладко посапывал. Артём ещё какое-то время сидел у
костра, любуясь звездами, ярко сверкавшими на тёмном небосводе.
Такое великолепие в городе редко удаётся увидеть - сказывается
световое загрязнение. Млечный путь светящейся золотой россыпью
раскинулся во всей красе, переливаясь мириадами мягко мерцающих
звезд. Наконец, вдоволь налюбовавшись далёкими светилами, молодой
человек позёвывая залез в палатку, закутался в спальный мешок и
отрубился.
***
Он стоял, прижавшись спиной к толстому стволу чёрной в
предрассветных сумерках сосны. Густой серый туман, застилавший
утренний лес, понемногу исчезал, но светлее не становилось. В
свинцовых облаках зазмеились ослепительно белые разряды молний и на
землю упали первые косые струи быстро набирающего силу ливня. Уши
заложило от громового раската и в соседнюю сосну ударила ярчайшая
изломанная дуга молнии. Брызнули щепки и дерево вспыхнуло жарким
смолистым огнем, шипя под потоками извергающейся с плачущих небес
воды. Казалось, что какой-то великан вспорол небу брюхо - ливень
хлестал как из ведра, ограничивая видимость на вытянутый клинок, но
человеку это не мешало.