«В римском государственном архиве хранится датированный 20-м июня 1472 года платежный орден кардиналов Эстутевилля, Каландрина и Анджело Капраника – этих главных агентов крестоваго похода. Все три кардинала заведывали специальной кассой. Она не подлежала общей отчетности. Пополнялась она, главным образом, доходами от квасцовой монополии и предназначалась исключительно на нужды войны против турок. Интересующий нас приказ адресован «почтенным господам» Лоренцо и Джулиано Медичи>62, хранителям денег, предназначенных на святое дело. Знаменитым банкирам, в то время уже государям, предписывается следующим образом распорядиться с 6400 дукатов, относительно которых было особое соглашение с кардиналом Орсини. По приказанию папы четыре тысячи дукатов должны быть выданы принцессе Зое, ‘‘королеве русской’’, на расходы по путешествию в Россию и на другия цели – шестьсот дукатов должны пойти епископу, сопровождавшему невесту в Москву. Остальныя 1800 дукатов пусть останутся в кассе. Проверим указанные цифры в другом документе. Оказывается, что щедрость папы пошла еще дальше. 27 июня 1472 года Зое были выданы пять тысяч четыреста дукатов, а епископу шестьсот.
Из приведенного документа мы видим, и это подчеркивает сам Пирлинг, что шесть тысяч дукатов «были истрачены на византийскую принцессу в интересах крестового похода. О такой цели достаточно свидетельствует самый источник этих ассигнований».>63
Описанные выше события – забота папы о последней византийской царевне и вручение ей приданого – были запечатлены во фресках собора Санто-Спирито, изображающих жизнь папы Сикста IV:
«Налево от прекрасного алтаря, воздвигнутого Палладио, на высоте свода виднеется стенная живопись. Она более поздняго происхождения, чем остальныя картины. Изображает она Зою, склонившую колени перед папой. Рядом с Зоей художник поместил, точно так же на коленях, ея жениха. Оба увенчаны коронами. Папа изображен вместе с Андреем Палеологом и Леонардо Токко>64. Он протягивает Зое кошелек. Два почти тождественных латинских эпиграфа, сохраненные Форчелла, раскрывают имена изображенных лиц и разъясняют смысл фрески, к
сожалению, сильно пострадавшей от реставрации».>65
Конечно, преподнесенные в качестве приданого «возлюбленной дщери Римской Церкви» пять-шесть тысяч дукатов заметно уступают ста тысячам дукатов для кипрской соперницы Софьи «дочери Венеции» Екатерины Корнаро. Однако ведь и задачи «