Отсутствие обручального перстня, а также молчание посла по поводу участия Руси в крестовом походе, – а от Вольпе очень ждали многозначительного сообщения по этому поводу, – огорчили папу и его окружение. Однако он не собирался отказываться от своих планов. Папа все еще лелеял надежду многих своих предшественников обратить русских «схизматиков» на путь истины. Он готовил свое специальное посольство, предназначенное «просветить» русский народ, обратить его в латинскую веру, подчинить власти папы. Эта роль отводилась земляку папы Сикста IV, бывшему настоятелю Августинского монастыря, позже епископу Акчии на Корсике Антонио Бонумбре. Со времени вступления на престол Сикста этот епископ был призван в Ватикан, приближен к папе:
«Назначив Бонумбре в Москву, папа пожаловал ему титул и полномочия легата a latere и вместе нунция. Главная цель этой миссии была ясно выражена в следующих словах Сикста IV: ‘‘Мы ничего не желаем горячее, как видеть вселенскую Церковь объединенной на всем ее протяжении и все народы, идущими по пути к блаженству. Вот почему мы охотно изыскиваем средства, при помощи которых наши желания могут быть осуществлены’’. <…> Папский посол с Божией помощью и сообразно обстоятельствам должен был разрушать и созидать, искоренять и оберегать… Он должен был прекращать злоупотребления, устранять ошибки, направлять заблудших на путь истины, укреплять власть папы, наконец, заботиться о спасении душ и процветании государств. В виду такой многотрудной миссии, папскому легату была предоставлена власть налагать церковныя кары на виновных и распределять награды между достойными. Таковы были права Бонумбре. Через все эти формулы проходит одна главная мысль – мысль об объединении всех в вере и в подчинении наместнику Христа».>61
Несмотря на разочарование Ватикана, папа Сикст IV не перестает оказывать своей подопечной многочисленные знаки внимания, помогает ей готовиться в путь на будущую родину, в Москву. Как уже упоминалось, не оставляет он ее и без приданого. Перед отъездом папа лично вручает ей кошелек с серебром. Скорее всего, вручение папой Софье этого кошелька было актом символическим. Основную же сумму своего приданого она получила позже, и не из ватиканской казны, а по распоряжению папы из фонда, предназначенного для крестового похода, для войны против турок. Эти деньги ей выдали уже в пути, во Флоренции, где упомянутая казна находилась у банкиров Медичи: