Потом ей пришла в голову новая мысль: как удачно можно
совместить запланированную уборку и эту бесполезную опись. Жанна не
позволит продать замок, Раулю не сломить ее упрямую
одержимость.
— Начнем с комнаты вашей прошлой экономки, — повелела Маргарет,
даже не подумав смягчить интонации. Никаких двусмысленностей: это
не должно было звучать предложением, от которого можно отказаться.
— К слову, вы не знаете, что с ней случилось?
— С кем? — рассеянно уточнил Рауль, поднимаясь следом за ней по
широкой лестнице.
— Да с экономкой же, — нетерпеливо повторила Маргарет, —
старушка просто померла, не придумав, кому завещать свои
парики?
— Экономка, экономка, — задумался Рауль. — Знаете, Пруденс, при
жизни отца я редко бывал здесь. Давайте спросим Соланж, может, она
помнит.
И он легко и охотно спорхнул вниз, будто делать ему было больше
нечего, чем выяснять такие глупости.
Маргарет остановилась, прислушиваясь к разговору в столовой.
— Глэдис — злая ведьма — Дюран, вот как ее звали, — без сомнений
и колебаний сообщила Соланж. — Ух, как мы с Жанной ее ненавидели! А
отец вечно таскался за ее юбками. «Госпожа Дюран, посоветуйте, что
делать с бородавкой, да продать ли охотничьи угодья на востоке»… По
всякому делу бегал к этой старухе.
— И куда она делась после смерти отца?
— Так до этого еще сгинула. Просто пропала одной темной-темной
ночью, — голос Соланж упал до шепота, каким няни с воображением
рассказывают детям страшные сказки. — Разразилась ужасная гроза, и
молнии разрывали черное небо, и замок сотрясался от раската грома…
— она расхохоталась. — Да не помню я, честное слово. Просто была
экономка — а потом исчезла. Разве нам было до нее дело? Отец
заболел, и мы с Жанной не отходили от его постели, а Мюзетта
приглядывала за замком вместо Глэдис.
Можно себе представить, как она приглядывала — с таким-то
небрежным отношением к своим обязанностям!
Рауль вернулся к Маргарет, похожий на исполнительного ученика,
отлично выполнившего задание.
— Ну что, Пруденс, вы удовлетворили свое любопытство? — спросил
он, улыбаясь.
Она нахмурилась. Интересно, у него челюсть не болит в конце дня,
или это дело привычки?
— Любопытство есть форма взаимодействия с миром, — произнесла
она наставительно. Отцовскими бестолковыми сентенциями были битком
набиты все ее карманы — в те времена, когда на ужин не находилось
ничего, кроме похлебки, они шли на десерт.