— Я устроился, — наконец сказал он.
— Куда?
— Техником на добывающей станции в системе. График — неделя
через неделю. Транспорт ходит регулярно, да и платят лучше, чем
здесь. Начну через несколько дней.
Я кивнул, не зная, что сказать. Работы на всех не хватает,
несмотря на усилия Империи. Каждому переселенцу выделяют временное
содержание, но все понимают, что это лишь мера поддержки, а не
окончательное решение. Люди ищут хоть что-то, чтобы выбраться из
ожидания и бесполезности.
— Думаю, смогу устроить и тебя, — продолжил отец. — Если не
хочешь ждать, можешь попробовать. Там условия нормальные. Тяжело,
но стабильность есть.
Я помолчал, обдумывая его слова. В голове возвращались образы
темного неба Эридана, горящих обломков и криков, — всё это
преследовало меня, не давая покоя. Каждый день, работая над сборкой
временного жилья, я чувствовал: это не моя жизнь. Я не могу просто
жить, будто ничего не случилось.
— Я видел объявление, — сказал я тихо.
— Какое?
— Нексус набирает новобранцев. Они открыли тестирование для всех
желающих.
Отец сжал губы. Помолчал. Сделал глоток чая.
— Я слышал об этом. Видел новости. Но ты же понимаешь, что это
не обычная служба? Они используют какие-то технологии...
— Позволяющие солдатам возвращаться после смерти, — закончил
я.
Повисло молчание.
— Но не каждый может пройти тест, — добавил я, глядя в кружку. —
Не знаю, как они это определяют, но нужны особые качества.
Отец покачал головой.
— Это ненормально. Жить, зная, что можешь умереть и вернуться.
Это... неправильно.
— Неправильно — это когда у тебя забирают дом, семью, жизнь, —
ответил я резко. — Неправильно — когда мы сидим тут, а где-то в
глубоком космосе людей жрут эти твари.
Отец посмотрел на меня долгим взглядом.
— Ты всё ещё там, да?
Я отвел глаза.
— Я не могу жить, как раньше. — сделал глоток чая не чувствуя
вкус — Из нашего отряда «Эгиды» выжил только один человек — Сергей
Воронов. Его пристроили на другую планету. Он смог уйти, но я не
могу забыть остальных.
Он вздохнул.
— Тебе нужно время.
Я поднялся, чувствуя, как в груди закипает тревожная энергия.
Сколько бы я ни убеждал себя, что могу вернуться к обычной жизни,
всё внутри говорило обратное. Глубоко вздохнув и выдохнув,
сказал:
— Я попробую.
Отец не сразу ответил.
— Если решил — делай.
Я кивнул, зная, что решение уже принято.