Я как раз собирал маслята, чтобы было чем поужинать, а он брел,
собирая валежник. Так и столкнулись задницами. Вид у меня,
наверное, был не просто ошарашивающий, а прямо пугающий. Сначала
глаза Михалыча распахнулись, словно черта увидел, зрачки
расширились, а лицо вытянулось в немом ужасе. Надо было видеть его
лицо в тот момент. Это действительно было смешно.
Я уж думал, что его удар хватит прямо там, но ничего. Психика у
старика крепкой оказалась. Я же на тот момент выживал, как Робинзон
Крузо. Выкопал при помощи подручных инструментов землянку.
Самодельная мотыга из палок, лозы и камней, и подобия лопаты
смастерить удалось без труда.
Но, буду честен, пришлось позаимствовать у местных крестьян, что
жили у окраины города, вдоль деревянных стен, топор и кресало,
чтобы хоть как-то облегчить себе труд.
Естественно, что я вернул то, что взял, когда перебрался к
кузнецу. Я ж не вор какой-нибудь.
Собственно, именно Михалыч, а конкретно Андрей Михайлович
Кулибин и помог мне освоиться, приютив молодого парня, как
подмастерье.
А так как ничего, кроме собственного имени я почти не помнил, то
мы с Михалычем договорились, что будем представлять меня, как
Кулибина Александра Ивановича. Дескать я его племянник, что
перебрался к дядюшке, так как родной отец скончался от неизвестной
хвори, а матери с детства не видал.
Вот и прибился к самому близкому родственнику обучаться
кузнечному делу. А то, что мне двадцать и давно уже должен был
обучиться хоть чему… ну так и в подмастерьях ходили много лет, чего
уж поделать.
На самом деле помнил я многое. Как минимум то, что ложился в
криокамеру для того, чтобы спастись от неминуемой болезни, которая
медленно, но верно вела к одному итогу. И звали меня действительно
Александр.
Я был первым инженером в своем двадцать первом веке, которому
внедрили специальный имплант в мозг, чтобы улучшить мои
аналитические способности и возможности решения задач механики. И,
возможно, решить те проблемы, над которыми мы очень долго трудились
и не могли найти ответа.
Откуда взялся этот имплант — я не знал. Меня просто поставили
перед фактом в собственном НИИ. В целом, я мог понять почему моя
кандидатура была самой приемлемой. Одинокий молодой парень без
семьи, но с выдающимся интеллектом. Если все выйдет — новое научное
светило. А если нет, то никто и не узнает.