У меня не укладывается в голове, как вообще такое возможно:
взрослая тетка, которая мне не мать и вообще не родственница,
отчитывает как цыпленка другого взрослого человека.
Актриса из нее такая же, как из меня Валерий Меладзе, так что
делаю вывод, что эта утренняя постановка у ворот – часть спектакля,
смысл которого пока не доступен зрителям.
– Ходить я буду в том, в чем мне удобно, – перевожу тему. – А
насчет заработка как раз есть вопросы.
– Детей кормить надо, а тебе на огород. Отец уже заждался. – Она
так нагло перебивает меня, что мне хочется тут же развернуться и
уйти. Единственное, что меня останавливает от этого шага, так это
связь с их дочерью. Уж родители-то наверняка должны знать, где
шляется их ребенок.
– Голодные, небось? – сменяет гнев на милость. Наклоняется к
близнецам, чмокает их в макушки и за руки ведет во двор. – У
бабушки там уже блинчики на подходе.
Варя плетется следом, слышу ее печальный вздох.
– Нас папка покормил! – рапортует один из близнецов. И хором
добавляют: – Вкуснотища!
– Ага, покормил он, – ворчит теща, оборачивается на меня и
недовольно качает головой. – Так я и поверила.
– Правда! – пищит Тошка. Я что, начинаю различать этих
клонов?
– Мы хлебушек ели, – Гошка подключается к адвокатскому
процессу.
– Хлебушек? Надо же, как щедро. Воды-то хоть налил? – теща
замирает на крыльце и окидывает меня таким ушатом презрения, будто
я детям не гренки приготовил, а маринованные в грязи камни. –
Совсем на своем лесоповале одичал, – добавляет она, скрываясь в
доме.
Спорить с ней смысла не вижу. У меня сейчас две задачи. Первая:
выяснить, что с их дочкой – вполне вероятно, что они могут что-то
знать. Вон, новоявленная родственница хоть и чехвостит меня, но
прямого взгляда избегает. Как нашкодившая кошка, которая шипит и
при этом рассматривает ковер перед собой.
Вторая задача: раздобыть денег. Занимать – не вариант. Нет у
меня такой привычки. Берешь, как говорится, чужое, а отдавать надо
уже свое.
А вот детей им пристроить, пока найду, где подработать, вполне
себе можно.
– Гошенька, Антошенька, проходите-проходите, мои дорогие! Сейчас
блинчиков напеку.
Мы с Варей так и стоим на улице. Дом у тестей кирпичный,
добротный, с просторной застекленной верандой и мансардой.
Оглядываю небольшой двор. Напротив крыльца верстак, под ним будка,
из которой выглядывает черная лохматая морда. Дайте угадаю –
Черныш?