– Сколько мы вам должны?
– Что? – она ошеломленно замолкает. И внешне на русичку, кстати,
похожа.
– Сколько стоит ваш батон?
– Двадцать копеек, как всегда. Я вас спрашиваю, молодой человек!
– возвращает голосу строгость. – Вы как своих детей-то
воспитываете?
– Как надо, так и воспитываю.
Отсчитываю сорок копеек и сую ей в руку.
– Что за?.. – растерянно смотрит на монеты, потом на меня.
– Компенсация.
Поднимаю ребенка на руки, ко мне тут же подбегает остальная
компания. Второй близнец цепляется за ручки авоськи, Варя держит
его за плечо.
Вот же черт – у кассы очередь человек в пятнадцать. Первой стоит
бабулька, она тяжко вздыхает и качает головой. Нет, мать, давай,
пожалуйста, обойдемся без нравоучений.
– Иди, сынок, со своей консервой, – она кивает на кассу. –
Пропущу тебя, а то твоя мелюзга еще что пожрет.
Господи, ну и стыдоба.
– Ты что, не мог до дома дотерпеть? – шиплю на пацана, пока мы
пробираемся к выходу.
– Эта булка так вкусно пахла, я вообще не хотел кусать, это
Гошка меня подговорил! – он всхлипывает и трет глаза кулаками.
Вон оно как… Значит, это тихий Антон оттяпал у тетки кусок
батона. Я его знаю не дольше часа, а этот ребенок уже успел меня
удивить.
– Ладно, поговорим еще, – треплю его по макушке.
В булочную и бегом домой. Мне почему-то кажется, что там будет
попроще.
– Батюшки, святы мои! – Варя охает, останавливается и испуганно
на меня смотрит. – Мы же Маняшу забыли…
Кукла. Пусть это будет обычная кукла, которую оставили где-то на
лавке. Да, точно! Идеальный расклад.
Или мишка. Заяц, хомячок. С чем там еще играют дети? А, может,
это они уже котенку успели кличку дать?
Да, котенок тоже сойдет. Пожалуйста! Сам не понимаю, кого я
сейчас прошу, к кому обращаюсь. Я согласен на что угодно, только не
на еще одного ребенка. Были бы у меня были свободные руки, скрестил
бы пальцы.
Варя замирает, вся собирается в комок, обнимает себя за плечи и
начинает плакать.
– Я, я во всем виновата… – сквозь рыдания произносит она. –
Бабушка же попросила меня за ней следить. На кого, говорит, теперь
вас оставить-то. Так… котенка из списка вычеркиваем. Некая бабушка
определенно оставила свою просьбу не в последние полчаса.
– И как она там теперь одна? – продолжает всхлипывать старшая. –
Она ведь там совсем одна… К маме хочу…
Да ёперный театр, что ж это за Маняша? И где мы ее могли забыть?
В комнатах, кроме болеющей девочки, никого точно не было. Вторую я
обшарил, и там тоже было пусто. Во дворе Варя, когда меня ждала,
была одна.