В Триесте она передала детей людям из сионистского подполья и умерла на пороге дома напротив.
В 1946 году Давид Кабаков и его сестра добрались до Палестины, и бег их закончился. В десять лет мальчик стал связным Пальмаха[14] и участвовал в боях, защищая дорогу из Тель-Авива в Иерусалим.
Кабаков провоевал двадцать семь лет и теперь лучше, чем кто-либо другой, знал цену мира. Он вовсе не испытывал ненависти к арабам – к арабскому народу, но считал, что вести переговоры с организацией «Аль-Фатах» – дерьмовое дело. Именно это выражение он употреблял, когда начальство спрашивало его совета, а это случалось не так уж часто. В «Моссаде» Кабаков был на хорошем счету как офицер разведки. Жаль было бы переводить его в штаб, на канцелярскую работу, – таким блестящим был его послужной список, такой успешной – оперативная работа. И поскольку на оперативной работе он всегда подвергался риску быть захваченным, его не приглашали на закрытые заседания «Моссада». Он оставался как бы исполнительным органом – карающей рукой «Моссада», наносящей удар за ударом по опорным пунктам «Аль-Фатаха» в Ливане и Иордании. В «Моссаде», на самом верху, Кабакову дали прозвище «Последний аргумент».
Никто никогда не решился бы сказать ему это в лицо.
Под крылом самолета поплыли, кружась, яркие огни Вашингтона – «Боинг» заходил на посадку над аэропортом Нэшнл. Уже виден был Капитолий – снежно-белый в свете прожекторов. Кабаков подумал: «Интересно, может, их цель и есть Капитолий?»
В небольшом конференц-зале израильского посольства Кабакова ждали двое мужчин. Он вошел вместе с послом Иоахимом Теллом, и двое ожидавших встретили его внимательным, оценивающим взглядом. Сэму Корли из ФБР израильский майор напомнил капитана рейнджеров[15], под началом которого Сэм служил двадцать лет назад в Форт-Беннинге.
Фаулер из ЦРУ никогда не был на военной службе. Кабаков показался ему похожим на пса-боксера. И Корли, и Фаулер бегло просмотрели досье израильского майора, но там содержались в основном материалы о его участии в Шестидневной войне и в Октябрьской войне[16], старые ксерокопии донесений Отдела ЦРУ по ближневосточным проблемам, и вырезки из газет и журналов. «Кабаков – Тигр перевала Митла». Беллетристика.
Иоахим Телл, в смокинге, не успевший переодеться после приема в посольстве, представил присутствовавших друг другу. В конференц-зале воцарилось молчание, и Кабаков нажал кнопку маленького магнитофона. Голос Далии Айад зазвенел в тишине: