«Граждане Америки…»
Когда голос умолк, заговорил Кабаков, медленно и осторожно, тщательно взвешивая каждое слово:
– Мы полагаем, что «Айлюль аль-Асвад» – «Черный сентябрь» – готовит акцию на территории США. Членов этой организации не интересуют заложники, в данный момент им не нужны ни переговоры, ни какие бы то ни было революционные спектакли. Им нужно максимальное количество жертв – им нужно, чтобы вас вывернуло наизнанку от боли и страха. Мы полагаем, что осуществление плана зашло достаточно далеко и что руководит подготовкой акции эта женщина. – Он ненадолго замолчал. – Мы считаем вполне вероятным, что она сейчас находится в Америке.
– Тогда вы, по-видимому, располагаете дополнительной информацией, не только этой пленкой, – сказал Фаулер.
– Дополнительная информация сводится к тому, что мы достоверно знаем: они собираются нанести удар именно в вашей стране. Кроме того, о достоверности сказанного свидетельствуют обстоятельства, при которых была обнаружена эта пленка. Они ведь уже не раз пытались это сделать.
– Вы забрали пленку из квартиры Наджира после того, как он был убит?
– Да.
– И вы его сначала не допросили?
– Допрашивать Наджира было бы бесполезно и бессмысленно.
По лицу Фаулера Сэм Корли понял, как тот обозлен, и опустил взгляд на досье, лежавшее на столе перед ним.
– Почему вы решили, что голос на пленке принадлежит именно той женщине, что вы видели в квартире Наджира?
– Потому что он не успел спрятать пленку в надежное место, – сказал Кабаков. – Наджир был очень осмотрителен.
– Так осмотрителен, что позволил себя убить, – заметил Фаулер.
– Наджир достаточно долго продержался, – ответил Кабаков. – Достаточно долго, чтобы организовать теракты в Мюнхене, в аэропорту Лод… Слишком долго, на мой взгляд. Если теперь вы окажетесь недостаточно осмотрительными, в воздух снова взлетят окровавленные тела, но уже не израильтян, а американцев.
– С чего вы взяли, что теперь, когда Наджир убит, план будет осуществлен?
Корли оторвал взгляд от бумажной скрепки, которую внимательно изучал, и ответил Фаулеру сам:
– Хранить пленку с таким текстом само по себе очень опасно. Такая запись – это почти самый последний шаг. Приказ должен быть к этому времени уже отдан. Я правильно рассуждаю, майор?
Кабаков с первого взгляда мог узнать профессионала, умеющего повернуть допрос в нужную сторону. Сейчас Корли выступал на его стороне.