Саша ободряюще похлопал друга по плечу, посоветовав тому успокоиться. Лена не смогла сдержаться и заметила, что: «Папочка волнуется, ведь его доченьке уже девятнадцать – совсем взрослая. Скоро, упаси господи, и с мальчиками начнет встречаться», – на что получила гневную отповедь, основная суть которой сводилась к тому, что сейчас не до ее дурацких шуточек.
– А у меня шарика нет, – признался голос за спинами гостей, отвлекая Покровского от удивленных его эмоциональной речью Лианы и Лены.
– Почему нет?! Ты где была?! Вставай в строй! – Мазнув по девушке в белом взглядом, Дима вручил ей сразу пять шаров и переключил свое внимание на улыбающихся Стихий: – А вас где носит? Джен, а ты здесь что делаешь?
Первым, как ни странно, смысл того, что произошло, дошел до сонного Ромы, который как раз в этот момент снова встрепенулся и осмотрелся. Он первым выкрикнул: «С днем рождения!» – и запустил в небо шары. Следом за ним криками, смехом, свистом и хлопаньем в ладоши разразилась и остальная толпа. В небо были запущены около сотни разноцветных шаров. Музыка стала громче, и крокодил Гена затянул свою песенку про день рождения.
Покровская неустанно улыбалась, смеялась и еле сдерживала слезы счастья, осознавая, что это, возможно, ее последний день рождения. И в то же время она была абсолютно счастлива, наблюдая за радостными знакомыми лицами, слыша смех и веселье любимых голосов и…
Опять же, как ни странно, последним отпустил в небо шары Дима. Только вот задорно-радостное: «С днем рожденья!» – умудрился заменить яростным:
– Вы идиоты! Что натворили?! Я же сказал: ждем Лану!
Смех и крики тут же стихли. Все удивленно обратили свои взгляды на Покровского, который к виновнице торжества теперь стоял спиной.
Саша, встретившись взглядом с другом, кивнул ему за спину. Тот обернулся и был вынужден лицезреть зажимающих рты, сползающих по стеночке и давящихся смехом Стихий, которых возглавляла его сестра в непривычной для себя одежде.
– Ты во что оделась? – возмущенно-обижено пробормотал Покровский. – Я тебя не узнал…
Толпа разразилась новым приступом смеха. Больше всех было слышно Лиану, висящую на руке Лены, потому что ноги ее вдруг резко отказались держать.
– Это ему наказание за наши мучения! – сквозь смех выговорила Волынская. Зайцева согласно закивала, не в силах прекратить смеяться.