Когда веселье стихло и все по очереди начали поздравлять Лану с праздником, именинница, улыбаясь незваным гостям, про себя костерила чересчур деятельного брата. Девушка планировала отпраздновать девятнадцатилетие в узком «семейном» кругу, пригласив только Стихий, Трезубца и Влада, как самых близких друзей, Лиану, как предполагаемую будущую родственницу, ну и Лену, потому что Зайцеву без подруги представить было сложно. А Дима позвал около двадцати-тридцати гостей. Спасибо, конечно, ему и за то, что всех этих людей Лана знала и многих считала если не друзьями, то хорошими знакомыми.
Жарче всего за приглашение на праздник Лану благодарила Марина Пескова, как всегда, в сопровождении подруги Даши. С Мариной Стихии познакомились еще в первый год пребывания в училище, когда им приходилось посещать занятия вместе с остальными учениками. Оптимистичная, не в меру живая и подвижная девушка уже через год после поступления заняла пост главного журналиста газеты училища, заменив на этом посту Полину Ладонежскую.
Пока Марина поздравляла именинницу и благодарила за приглашение, Покровская умирала от ужаса, представляя, какой компромат на нее Пескова может собрать в доме, где она выросла.
Следующей поздравлять девушку подошла шумная компания парней, среди которых Лана узнала бывших партнеров по полетам – Лешу и Егора, вместе с ними появился и сокурсник Трезубца Игорь. Парни заверили Лану в том, что она прекрасно выглядит, и горячо советовали бросить Мастера. Рядом стоящий Саша показал троим кулак, а красная Лана попыталась найти в толпе взглядом Диму. К счастью, тот был далеко от них и не мог слышать слов друзей.
Самым запоминающимся стало, как и всегда, поздравление младшей сестры Лены, двенадцатилетней Евы, которая, в окружении Толика и Севы, подошла к Лане сзади и ущипнула ее за бока. Девушка охнула и подпрыгнула на месте, поворачиваясь к девочке.
– Пусть тебе приснится аист! – выкрикнула малышка, которая совершенно не выглядела на свой возраст. Лана скорее дала бы ей не двенадцать, а лет восемь-десять.
Джен в который раз для себя сделала пометку, что девочка неадекватна, и отступила за спину именинницы.
– Э-э-э, – протянула Покровская, разглядывая темные волосы Евы, уложенные в причудливый венок с вплетенной в него подсыхающей травой. – Спасибо.