- Откройте окна, тут душно, - приказываю слугам, подающим на стол.
Простая еда, сытные блюда лишены дворцового изыска. Запах горячего мяса, печёного на камнях, пробуждает голод, дымная каша, томлёная на углях, теплый хлеб, горячие травяные настои и, как верх блаженства, миски с копченьями. Гости не морщат носов, едят аккуратно, но жадно. Острые клинки так и сверкают, разрезая добычу. Едят прямо с острия, но делают это изысканно, не допуская падения крошек мимо тарелки. Кто они, эти пришельцы? Все известные мне принцы крови используют вилки и тупые ножи за столом, дань глупой моде, опаска спровоцировать конфликт небрежно направленным остриём поясного клинка. Салфетки у них в обиходе, но кубки берут, не споласкивая руки в специально поданных мисках с розовыми лепестками.
- Где будет угодно устроить гостей на ночлег? - поклонился дворецкий в ливрее. Где только её нашел? И родовой герб Эрнста уже спорот, мой, правда, так и не украсил дорогой ткани.
- Гостевые комнаты со всем возможным комфортом, присущим их положению.
- Будет исполнено в лучшем виде, не извольте беспокоиться.
Украдкой, вдоль стеночки, вниз спустилась Соломея, очевидно, в своем лучшем наряде. Пышная черная юбка, кружевная блуза, чепец. Наряд, достойный зажиточной горожанки, он вовсе не соответствует одежде высокородной супруги визиря. Даже корсета и того на ней нет. Мальчишка одет в великоватый камзол и узкие брючки. Ботинки украшены пряжкой. Для сына она расстаралась, жаль, пояса на мальчике нет. По статусу уже должен быть непременно с мальчишеской перевязью, с крошечным кортиком длиной в две ладони. Женщине неуютно в компании стольких незнакомых мужчин, ищет свободное кресло. Ей уступают место ближе к камину, как и положено уступать даме. Несмело садится, устраивая сына рядом с собой. Слуги ставят приборы, наполняют тарелки горячей едой, но у женщины, похоже, кусок в горло от страха не лезет. Зато паренёк ест за троих, хватая мясо с тарелки прямо руками. Меня за такое в его возрасте уже давно бы лупили, чем придется. Высокородный обязан быть сдержан во всем и не давать воли животным инстинктам, будь то голод или жажда. Всё можно стерпеть, даже после суток похода.
- Возьми отцовский клинок и ешь им, - не выдержал Урлих.
- Визирь Эрнст не давал права трогать его вещи.