. Он указывает две основные причины такого положения вещей.
Во-первых, сказалось медленное издание собрания сочинений Шелера, начавшееся с 1954 г. и закончившееся только в середине 1990-х годов ХХ века. Между тем, «феноменологическая мысль быстро развивалась в работах Хайдеггера, Гуссерля, Мерло-Понти и Сартра», отмечает он. Всемирная доступность их работ, пишет американский философ, – заслуга второго поколения феноменологов, представители которого были знакомы лично с представителями первого. «Это особенно справедливо для феноменологии Гуссерля, чьи философские идеи были развиты в трудах Ван Бреда и Кэрнса, а затем в трудах Гадамера, Гурвича, Шпигельберга, Ландгребе, Штрауса и других американских и европейских учёных»[31].
Во-вторых, Фрингс указывает на тот факт, что Шелер сам не уделял большого внимания детальной проработке своей концепции феноменологии. В самом деле, специально он посвятил ей лишь два сочинения – «Учение о Трёх фактах» (1911) и «Феноменология и теория познания» (1914). Обе эти работы не были им закончены и, соответственно, не были опубликованы при жизни. Впервые они увидели свет лишь в 1933 г. в первом томе наследия немецкого мыслителя, который издала Мария Шелер. После прихода к власти нацистов в 1933 г. и до 1945 г. книги Шелера оказались под запретом. Но как следует понимать такое невнимательное отношение Шелера к методологическим аспектам феноменологии? Надо учитывать следующие обстоятельства.
С одной стороны, сказалась принципиально критическая позиция Шелера по отношению к методологии как философствованию: методология, на его взгляд, не может быть первичной в познании, а в теории познания не должна иметь приоритетный статус. С другой стороны, Шелер рассматривал феноменологию как средство для достижения содержательных целей, расширяющих горизонты человеческого познания и формирующих то, что он называл «философским мировоззрением». «…Основная философская задача Шелера в корне отличалась от поиска строгой науки, характеризовавшего первоначальный замысел Гуссерля. Шелер не собирался основывать новую науку – феноменологию. Для него такая наука была в лучшем случае средством, новым методом, позволяющим находить новые ответы как на «вечные», так и на злободневные вопросы»[32].
Правда, справедливости ради следует сказать: над тем, что такое феноменология, как следует её понимать и как именно использовать, Шелер рефлексирует почти во всех своих статьях и книгах. Нельзя недооценивать и тот факт, что он был харизматическим лидером феноменологического кружка в Гёттингене (1911–1919 гг.), где вокруг него сплотились такие фигуры, как Д. ф. Гильдебранд, Г. Конрад-Мартиус, Т. Конрад, Й. Геринг, Р. Ингарден, А. Койре, Г. Липпс, А. Райнах, Э. Штайн