. На наш взгляд, Орту удаётся далее выявить побудительные силы идейной эволюции Гуссерля и Кассирера в «поздние» периоды их творчества: это, в их глазах, своего рода реабилитация человека, приближение к нему как центру философского интереса, постепенное осознание обоими «трансценденталистами» необходимости философско-антропологического подхода и проблематизации в рамках него специфически-человеческих реалий и смыслов.
«…Ясно, что общеобязательные (трансцендентальные) истинностные структуры не могут быть теоретико-познавательно считаны с конкретного живого существа «человек», который к тому же от культуры к культуре принимает весьма различные образы, как с какого-то случайного факта. Только если выяснится, что человек, будучи бесспорным фактом, является, тем не менее, не просто фактом среди многих фактов, но фактом sui generis[66], отношение трансцендентальной философии к реальности человека могло бы измениться. Именно это открытие и совершили каждый по-своему Гуссерль и Кассирер. У Гуссерля это углубление понятий интенциональности и редукции, у Кассирера – уточнение понятия функции до понятия символического формирования, которые вели к новой культурной антропологии, не утратившей притязания быть трансцендентальной философией»[67]. Орт аргументированно показывает сущностное генеологическое родство концепции «трансцендентальной субъективности» и теории когнитивных типов у раннего и позднего Гуссерля, с одной стороны, – концепции символической функции сознания и «философии символических форм» у раннего и позднего Кассирера, с другой (рассмотрение аргументации Орта выходит за рамки нашей работы).
Ещё одним существенным сходством взглядов Гуссерля и Кассирера можно считать переворот, совершаемый ими параллельно в парадигмальных приоритетах методологии познания. Речь идёт об отказе от приоритета натуралистической ориентации в методологии познания (наблюдавшейся у Когена и Наторпа) в пользу приоритета гуманистической ориентации. Если прежде «науки о духе» рассматривались как область применения методологии «наук о природе», то после того, когда «науки о духе» повели борьбу за суверенитет и автономию (прежде всего усилиями В. Дильтея и Г. Риккерта), наоборот, «науки о природе» стали рассматриваться как потенциальная область применения методологий, вырабатываемых «науками о духе»